короткой лестнице вверх, на цокольный этаж.

На этом этаже располагались большая гостиная, кухня, детская, а также пара подсобок, в которых хранился садовый и прочий инвентарь.

Поднявшись по лестнице, они оказались в длинном коридоре, рядом с подсобками.

Ближайшей к ним была кухня, в которой горел свет и двери были открыты. Свет горел также в зале, располагавшемся на противоположной от кухни стороне.

Еще дальше находилась детская, двери которой были закрыты. Полунин предположил, что ребенок спит.

Из гостиной слышалась тихая музыка и приглушенная речь. Полунин услышал, как вежливый мужской голос сказал:

– Оля, приготовьте нам, пожалуйста, кофе. Гриня вам поможет.

До слуха Полунина донеслись шаги. Вот-вот в коридоре должны были появиться люди. Полунин и Николай, быстро переглянувшись, без слов поняли, что единственное место, где они могли спрятаться, была ближайшая к ним подсобка.

Полунин дернул дверную ручку и, к своей радости, понял, что дверь не заперта. Как только они с Николаем юркнули в подсобку и прикрыли за собой дверь, в коридоре появилась высокая стройная блондинка, жена Лобникова, в сопровождении рослого парня лет тридцати.

Полунин наблюдал за ними в приоткрытую дверную щель из подсобки. В глаза ему бросилось, что Гриня смотрит на Ольгу с похотливой улыбкой.

Едва Ольга и Гриня скрылись на кухне, Полунин и Николай выскользнули из подсобки и, неслышно ступая, подошли к кухонной двери.

В этот момент Полунин заметил, что по лестнице поднимается Лобников, который не смог усидеть спокойно в укрытии из-за охватившего его нервного напряжения.

Полунин сделал яростный жест, чтобы Лобников остановился на месте. Но тот продолжал двигаться в сторону кухни. Похоже, он тоже понял, что его супруга там не одна.

В следующую секунду донесся голос Ольги:

– Не надо! Что вы делаете? Прекратите!

Следом послышалось яростное сопение Грини и звуки яростной возни на кухне. Полунин понял, что надо действовать решительно и быстро. Он кивнул Николаю, и они вместе почти одновременно переступили порог кухни.

Ольга стояла к ним лицом, прижатая к кухонному столу, и изо всех сил старалась отпихнуть от себя Гриню, заключившего ее в объятья.

Увидев новых вооруженных людей на кухне, Ольга от неожиданности вздрогнула и замерла. Но Полунин мгновенно приложил указательный палец левой руки к своим губам, давая ей тем самым понять, чтобы она не поднимала шума.

В этот момент Николай засунул пистолет за пояс брюк, неслышно вынул из кухонной подставки длинный нож и подступил к стоящему к нему спиной Грине.

Глаза Ольги расширились от ужаса в преддверии предстоящего.

Видимо, какие-то изменения в ее поведении насторожили самого Гриню, и он, почувствовав опасность, мгновенно обернулся, схватившись за пистолет, который лежал рядом на столе. Однако было уже поздно. Батурин, сделав выпад, резким ударом вонзил лезвие ножа Грине в бок в районе печени.

Все было сделано быстро и без шума. Гриня с остекленевшими глазами опустился на пол, издав едва слышный стон.

Но не выдержали нервы у Ольги, и она в ужасе закричала. В кухню вбежал Лобников, бросившись к своей супруге. Полунин же, наоборот, бросился к выходу, стремясь попасть побыстрее в зал.

Однако было уже поздно. Малеев услышал сигнал бедствия и среагировал мгновенно.

Едва Владимир высунулся из дверей кухни, он тут же рванул обратно. И успел сделать это вовремя, так как пули, выпущенные из пистолета Малеева, разворотили косяк в том месте, где только что была голова Полунина.

Полунин снова бросился из дверей кухни и, упав на пол, открыл ответный огонь по бежавшему по коридору Малееву.

Однако в падении он не сумел быстро соориентироваться, и оба сделанных выстрела оказались неточными. Вторая пуля выбила штукатурку в стене рядом с детской, в которую нырнул Малеев.

В коридор выбежали Батурин и Лобников.

– Где он? – быстро спросил Николай.

– В детской, – ответил Полунин, поднимаясь с пола и видя, как от страха и ужаса округлились глаза Лобникова.

– Не суйся, – приказал он Валерию. – Ты сделаешь только хуже.

Полунин и Батурин, держа оружие на вытянутых руках, устремились в сторону детской, держа на прицеле дверь этой комнаты. Однако не успели они сделать нескольких шагов, как дверь в детскую отворилась и на пороге появился Малеев, держащий на руках заспанную дочь Лобникова.

Девочка не понимала, что происходит, и смотрела на стоящих перед ней вооруженных мужчин, а также на мать и отца на заднем плане своими сонными прищуренными глазками. Из одежды на ней была фланелевая пижама.

– Бросить оружие, – скомандовал Малеев, уткнув дуло пистолета в бок девочки.

При этом он старался держать ее так, чтобы Полунину и Батурину сложно было попасть ему в голову, не задев при этом ребенка.

– Бросить оружие, я сказал! Иначе ей конец!

– Щас! Разбежались! Может, еще и штаны снять?! – злобно огрызнулся Николай.

– Не стреляйте! Я прошу вас, не стреляйте! Вы убьете ее, – закричала Ольга, бросившись к дочери, но ее удержал Лобников.

– Слышите, что вам говорят! Бросьте оружие! – угрожающим тоном повторил Малеев. – Вам меня не достать, не задев ее.

– А нам плевать, – ответил Николай. – Живым ты отсюда не уйдешь. Мы слишком долго тебя искали, паскуда!

Он поднял пистолет, целясь в голову Малея, и большим пальцем взвел спусковой крючок. В следующий момент то же самое сделал Малеев, после чего сказал:

– Ну смотрите, ребята. Я вас предупредил.

В коридоре воцарилась гнетущая тишина.

– Уходи, – неожиданно произнес Полунин. – Мы не будем тебе препятствовать.

Николай, быстро скосив взгляд на Полунина, яростно закричал:

– Ты что, Иваныч?! Его нельзя отпускать! Это же он убил твою жену и Антона!

– Я сказал, что он уйдет, – твердо заявил Полунин и тут же поправился: – Сегодня он уйдет беспрепятственно.

Тон Полунина и его решительность возымели действие. Николай так же аккуратно большим пальцем снял боек со взвода и произнес, глядя на Малеева:

– Ладно. Черт с тобой. Все равно тебя рано или поздно достанут.

Малеев медленно попятился спиной в сторону выхода.

– Уходи через центральный вход. Он свободен. Обещаю, что преследовать мы тебя не будем. Ребенка высадишь из машины, как только заведешь двигатель. Еще раз тебе говорю – преследовать мы тебя не будем. Даю тебе слово.

Малеев едва заметно кивнул, продолжая пятиться к выходу. Когда он уже вышел во двор и за ним закрылась входная дверь, супруги Лобниковы бросились к окну. Они увидели, как Малеев, пробежав по узкой бетонной дорожке к забору, открыл калитку и выбежал на улицу.

В это время Полунин с Николаем также выбежали во двор и бросились к калитке. Когда они выскочили на улицу, то увидели, что бордовый «жигуленок», заревев мотором, тронулся с места и помчался по улице.

Неожиданно он притормозил около «Ауди» и «девятки».

Тишину ночи разорвали четыре коротких выстрела. Николай сразу вскинул пистолет, но Полунин сделал