Виктор не учел одного – выстрелов по конечностям. Ранение в ногу слишком опасно для жизни человека, и этим сейчас занялся Николай.

Окруженному со всех сторон Виктору некогда было думать, что он достаточно пролил здесь крови. Но в него ведь тоже стреляют.

Он отпрыгнул назад и в полете выстрелил в Николая. Он четко видел, что вначале пробил ему одну руку, а затем и другую. Кровь брызгала вокруг красными фонтанчиками. Это были выстрелы, достойные снайпера-суперпрофессионала. Упав на спину, он перекатился и встал на ноги.

Ситуация совсем дерьмовая. Прохожие начали шарахаться в сторону. Виктор огляделся. Вокзал, значит, рядом – милиция, и они уже бегут сюда, бегут на выстрелы. У него нет времени тянуть, надо скрыться.

Он побежал, выхватывая на ходу носовой платок и лихорадочно вытирая отпечатки пальцев с рукоятки пистолета. Руки тряслись, все было судорожно и неловко. Наконец решив, что достаточно размазал отпечатки, он швырнул пистолет в грязь – теперь было легче убежать от места разборки.

Вернулся Виктор на дачу под вечер. По виду Кати он сразу понял, что девчонка извелась, ожидая его.

– Мне пришлось ему вколоть еще раз.

– Будешь доктором, – устало ответил Виктор, падая на стул.

– Ну, как успехи?

– Никак, – ответил он. – Скоро семь вечера. Сейчас начнется «Губерния». Включи телевизор.

– Так там спит Петр.

– Твой Петр не проснется. Сон его сладкий, наркотический, – успокоил он. – Пойдем посмотрим, что скажут по Саратову.

И они дождались. Неопрятного вида блондинка с экрана начала вещать следующее:

– Сегодня в двенадцать часов дня в районе автовокзала произошла бандитская разборка, в результате которой один человек был убит, двое ранены. Среди раненых известный в городе предприниматель Николай Патрушев, который является директором фирмы «Мегаполис».

– Это что? Ты? С ума сошел! – испугалась Катя.

– Так получилось. Теперь у нас нет машины, и мы потеряли один «ствол». Кроме этого, по номеру автомобиля уже наверняка установлен владелец. У меня дома явно менты. Меня ищут.

– Вот это попали! Я тебе говорила, что он непростой человек.

– Ну и что ж. Я тоже непростой. Сколько, ты говоришь, у него в сейфе? На четверть миллиона? Из-за таких денег стоит немножко потерпеть. Не правда ли?

– Ну, наверное, – согласилась Катя и ни с того ни с сего вздрогнула.

– Чего ты дергаешься? – раздраженно спросил он. – Ведь мне пришлось сейчас ехать за этими бумажками? Поеду и еще раз.

– Что, снова?!

– А как же? – саркастически хмыкнул Виктор. – После того как этому Коле прострелили обе руки, я не думаю, что он захочет, чтобы ему прострелили еще и башку.

Они вышли на кухню, и Виктор достал сотовый.

– Хорошо, что они приехали одни, без милиции. И сейчас вряд ли кто-то будет говорить ментам правду- матку. И знаешь, что я думаю, почему они не сообщили властям? Потому что бизнес у них темный, как, впрочем, сейчас и везде. Решили сами меня успокоить, а вот не получилось. Сегодня я уже несколько раз звонил ему домой, но никто трубку не берет. Наверное, нечем теперь трубку брать, обе руки висят как плети.

«Вот и хорошо! – мстительно думала Катерина. – Меня насиловал, теперь пускай с простреленными руками помается, не вся же боль только мне должна доставаться».

На телефонный звонок наконец ответили.

– Позовите Николая, – просипел Виктор.

– А кто это?

– Меткий стрелок, так и скажите.

Женщина дробно застучала каблуками, и вскоре Виктор услышал уже знакомый ему голос:

– Ты, говнюк!

– Как, ручки не болят?.. Болят небось. Так вот знай, если ты, хам, посмеешь так говорить со мной, я приеду к тебе домой и к чертям перестреляю всех. И никакая милиция не поможет. Ты, надеюсь, видел, как я работаю?

– Чего ты хочешь?

– Я уже тебе говорил, чего я хочу. Хочу все бумаги, которые бы рассказали о деятельности твоей и Ларецкого. Теперь тебе, конечно, посложнее держать в руках папочку, но, глядишь, кто-то вставит ее тебе в зубы, и ты притащишь ее мне, как собачка. Идет? Сегодня ночью, скажем в половине второго, ты гуляешь по детскому парку, а папка у тебя под мышкой. Если и на этот раз попробуешь схитрить, Петра больше не увидишь. Вопросы есть?

Вопросов не было.

– Ну вот, Катерина, осталось совсем немного, совсем чуть-чуть потерпеть, и у нас будут необходимые документы.

Катя вздохнула:

– Мне уже в это не верится. Зря все затеяли.

– Нет! – не согласился он. – Предложение твое дельное, просто ты не понимала, с чем мы можем столкнуться. А я, в принципе, к этому был готов. Никто просто так своих секретов не рассказывает.

В половине второго ночи Зацепин стоял у старого дуба в городском детском парке, внимательно глядя по сторонам. Наконец на тропинке показался медленно бредущий человек с папкой под мышкой. Руки его болтались вдоль туловища, словно плети.

Виктор пошел навстречу, ожидая в любой момент нападения. На этот раз у него с собой был пистолет, который ему официально выдали в банке. К чему теперь конспирация, если по номеру автомобиля уже вышли на него? Очень жаль, что так все получилось. А впрочем...

Двое приближались друг к другу.

– Я рад, что у тебя наступило прояснение в мозгу, – сказал Виктор, вытаскивая папку из-под мышки у Николая.

Оказалось, папка была приклеена, потому что прижимать ее плечом раненый в обе руки человек был не в состоянии.

– Кто ты? – прохрипел он.

– Не важно. Я надеюсь, что здесь все нужные мне документы. Если я найду хоть одну «липу» или узнаю, что информация неполная, то парень умрет.

– Здесь все, – тихо произнес Николай. Он тоже ожидал подвоха. Из-за дерева мог выйти человек и застрелить на месте. Да и судьба Петра. Надо все время думать о Петре. Ведь он еще жив.

Для Виктора тоже наступил самый трудный момент. Нужно было развернуться и уйти прочь, а тебе в спину могли послать пулю. Не этот, раненный в обе руки, а нанятый киллер.

Виктор шел, чувствуя, как по спине к пояснице скатывается капелька пота. Одна, другая. Но никто не стреляет, никто не гонится, никто не хватает его. Ожидая подвоха, он медленно шел к даче и в четыре утра добрался до места.

Катя не спала. Под ее глазами синели круги от усталости. В комнате воняло мочой.

– Слушай, ну ты хоть бы полы под кроватью помыла, что ли, – резко бросил Виктор. – Что ж мы это ссанье теперь будем всю ночь нюхать?

– Можем и на улице переночевать, у костерка, – предложила Катя. – Когда он проснется, его самого и заставим все вымыть.

– Ну, это вряд ли, что он проснется именно здесь.

– А по этой даче на тебя не могут выйти?

Виктор задумался.

– Собирайся, – быстро скомандовал он. – Дом записан на мою мать, а та в деревне. Им потребуется время, чтобы вычислить его.

– А я уже собрана.