завтра-послезавтра привезет их.

Катя не знала, будет ли мать искать ее. Сама, может, и не будет ходить по улицам, а вот поставит ли в известность милицию... Жалко мать, но и себя жалко. Дважды изнасиловали, дважды слепла. Но дважды прозревала. И что же? Оставить всех этих подонков безнаказанными?

Она прекрасно понимала, что в одиночку ей вряд ли удастся справиться с тем же Николаем. Поэтому необходим был союзник, которого она решила найти с помощью красоты и обаяния. Катя представляла себе своего героя эдаким высоким, сильным мужчиной с деньгами и связями, добрым и благородным, он возмутится тем, как обошлись с ней, и отомстит всем негодяям.

Хозяйка, женщина лет семидесяти, по прозвищу баба Валя, так и велела себя называть. Она оказалась не скупой и вечером пригласила Катю поужинать. Положила картошки, поставила банку майонеза, сделала салатик, даже котлеток не пожалела.

– Если столоваться вместе будем, то набросишь сто пятьдесят рублей. Будет тебе завтрак, будет тебе ужин.

Глаза у бабки были серые и добрые. Катя кивнула в знак согласия. Только с деньгами попросила повременить, мол, родители скоро пришлют из Волгограда.

– Хорошо, – согласилась бабка. – Подождем. Мы же с тобой уговорились на целый год, значит, надо друг к другу привыкать, хошь не хошь. В своей комнате убираться будешь сама. Молодая. Все остальное тебя не касается. Разве что на кухне еще поможешь. Согласись, ты платишь немного. Поэтому давай настраивайся на помощь по дому, а то бабка старая, сама все уже не успеваю.

Катя подумала: вот, уйдя от одной ворчуньи, получила другую. Еще более старую и нудную, да еще чужую.

Когда снимала жилье, пришлось соврать, сказать, что на год. В противном случае, никто и не пустил бы. Кому нужны люди на месяц? – одна головная боль, и никакой стабильности. Это Катя понимала. Поблагодарив за ужин, отправилась спать. Но, проворочавшись с полчаса, она поняла, что не сможет отключиться. Одевшись, она пошла на улицу.

– Ты куда? – проскрипела бабка.

– Пойду прогуляюсь. Вы спите. Ключ у меня есть. Так что я сама дверь открою.

– А тебе что, учиться завтра не надо?

– Надо. Но я все успеваю. Не волнуйтесь.

Катя вышла на улицу. Если бы бабка увидела ее сейчас, то вряд ли впустила бы жилицу обратно. Хорошо, что она была в своей комнате и не вышла проводить.

Катя поярче накрасилась, надела свитер, расшитый блестящими бусинками, джинсы в обтяжку и туфли на высоком каблуке, волосы забрала в хвост. Посчитала, что теперь готова выйти в вечерний город, по которому не должна гулять молоденькая приличная девушка.

Катя была совсем не глупенькой, она догадывалась, что состоятельного дядечку можно подцепить или около ресторана, или около казино. Только кого попроще можно поймать на любом углу. Но владельцы старой советской автомобильной рухляди, раскатывающие по ночам в поисках «телки», ее не интересовали. Ей нужен был защитник. Мужчина – с большой буквы.

Катя прошла мимо яркой витрины, остановилась, закрыла здоровый глаз и посмотрела на свет. Ничего. Нет, она видит всего одним глазом. Она пожалела себя, и ей показалось, что жалость придает ей силы, потому что сразу же вслед за ней следовал приступ ярости. И желание мстить. Она знала несколько больших ресторанов в городе и решила походить рядом с «Пурпурной лилией». Там попытать счастья.

На подходе к ресторану, который располагался в старом отреставрированном здании, она сбавила шаг и пошла медленно-медленно, размеренно цокая каблучками по тротуарной плитке.

Ее интересовали машины, которые стоят рядом с заведением. Чем больше дорогих иномарок, тем лучше, тем больше у нее шансов.

Ночь. Горящие фонари. И размеренно прогуливающаяся молодая, одинокая, высокая и красивая блондинка.

– Ты что здесь шатаешься туда-сюда?

К ней подошел невысокого роста парень, который откровенно вертел в руках «бабочку» – нож, лезвие которого выбрасывается одним движением руки. Катя оторопела.

– Я?..

– Ты, ты, чувиха.

Злости в тщедушном теле парня было предостаточно: он не смотрел, а просто жег ее своими глазами.

– Что молчишь? – наступал он, продолжая вертеть перед носом «бабочку». – Я же не со стеной разговариваю. А?

Он указательным пальцем щелкнул Катю по щеке.

– Так ты скажешь мне, что ты здесь делаешь? Кто тебя сюда поставил? Назови имя. Вон – видишь? – он показал большим пальцем себе за спину. – Девчонки стоят. Они работают. Ты отбиваешь у них клиентов.

– Но ко мне никто не подходил, – неуверенно возразила Катя.

– Послушай, соплячка, если ты хочешь работать, давай договариваться. Этот пятачок в городе мой, понятно? Если не хочешь, вали отсюда, и чтобы я тебя здесь никогда больше не видел. Иначе порежу рожу, и забудешь, кто ты есть. Всю оставшуюся жизнь проработаешь уборщицей сортиров на вокзале.

Катя считала себя исключительной девушкой и никогда не могла подумать, что с ней могут вот так разговаривать на улице. Но куда деваться? Если она скажет «нет», то куда податься, а если – «да», то с кем она окажется через полчаса?

– Ты ошибся, – твердо заявила Вербова парню и с гордо поднятой головой удалилась.

Свернув за угол и пройдя метров двести, она решила найти подходящее место, где можно спокойно перевести дух. Села на лавочку во дворе одного из домов старой застройки. Дышала тяжело, будто пробежала километров десять, не меньше. Ладонью вытерла взмокший лоб.

А ведь у него в руках был нож. Неужели он действительно смог бы пустить его в ход? Людей-то еще много на улице. Неужто вот так, засветло, можно пырнуть человека? Нет. Он только стращал. Где же все- таки искать заступника, человека, который смог бы помочь ей осуществить задуманное – отомстить насильникам?

Кате стало не по себе. Она не знала, как поступать. Снова идти еще на точно такой же пятачок, где есть свой хозяин с ножом, а то и с пистолетом, который гоняет всех, кто сможет составить конкуренцию его девочкам?..

Но Катя не хотела в первый же день портить отношения с хозяйкой из-за того, что пришла слишком поздно. Ведь каждый взрослый, а уж тем более пожилой, считает своим долгом поучить, наставить на ум любого подростка. Они, эти взрослые, может, и подозревают, что их воркотня не достигает цели, но сдержаться не могут.

На следующее утро дисциплинированная Катя сообщила бабуле, что идет на занятия.

– Ты, наверное, не выспалась? – проскрипела бабка. – Вчера в двенадцать пришла.

– А я думала, вы спали.

– Спала, дочка, спала...

Катя пожала плечами и вышла на улицу, при этом она практически ничего не поменяла в своем облике со вчерашнего вечера, оставшись в джинсах и кофте, лишь макияжик был попроще. На улице было что-то около плюс десяти, но Катя надеялась, что день будет ясный и солнышко разогреет воздух градусов до двадцати.

День отличался от ночи тем, что город не делился на маленькие пятачки, где кипела своя жизнь. Сейчас все проснулись и спешат по делам. Никто и не думает о том, чтобы «снять» девочку или же пойти проиграть часть своих денег в казино. Или же просто напиться, сидя на лавочке, придумав повод, а то и вообще без повода, просто так, потому что хочется.

Катя приехала на то самое место, где всего несколько часов назад ей угрожали и требовали, чтобы она убралась. Рядом с «Пурпурной лилией» было многолюдно, народ спешил по своим делам, и ничто не напоминало той зловеще-праздничной атмосферы, которую создавала здесь иллюминация минувшей ночью.