– У меня есть серьезное предложение к вам, и я хочу его обсудить.

Шариф спустился в каюту и открыл дверь. Сосредоточенный хозяин яхты ходил по каюте из угла в угол, его жена с красными от слез глазами лежала, свернувшись калачиком на постели. Вторая девушка не выглядела напуганной или удрученной. Шарифу она очень понравилась своей храбростью. Чем-то эта итальянка напоминала ему Асю. Только Ася была русая, с серыми глазами. Но в моменты крайнего возбуждения в них плясали такие же чертики. Девушка заметила, что пират пристально смотрит на нее, и окатила его черной волной негодования своих глаз. Шариф чуть улыбнулся и отвел взгляд.

– Так о чем вы хотели поговорить? – спросил он хозяина яхты, когда они вдвоем покинули каюту и перешли в кают-компанию.

– Я хотел обсудить с вами условия нашего освобождения.

– Ну, об этом еще рано говорить, – махнул рукой Шариф, развалившись в кресле. – Вот когда вернемся на мою базу, тогда все и обсудим.

– Уверяю вас, что сейчас самое время. Боюсь, вы не все учли. Может быть, новый взгляд на ситуацию несколько изменит ваши планы.

– Чего же я не учел? – насторожился Шариф. – Только учтите, что вам меня не обмануть всякими сказками.

– Никаких сказок. Скажите, Шариф, вы часто видите такие яхты, как эта?

– Согласен, нечасто. Ваша яхта просто великолепна. Во сколько она вам обошлась?

– Это не важно. Важно другое: то, что вы эту яхту не сможете продать.

– Почему? – удивился Шариф.

– Потому что эта яхта особенная, сделана на заказ. Это произведение инженерного искусства. Таких больше нет. Практически нет. Она вошла в каталоги, о ней говорили в средствах массовой информации. Она слишком заметна, и ее знают многие ценители и специалисты. Продать эту яхту вам не удастся точно так же, как, скажем, ворованную «Джоконду» Леонардо да Винчи.

– А если…

– Никаких «если» здесь быть не может, – перебил итальянец Шарифа. – Учтите, что я оказываю вам услугу, предупреждая об этом. Стоит только вам распространить информацию об этой яхте, дать ее описание или появиться на ней где-то в районе более цивилизованном, вы сразу же попадете в поле зрения Интерпола или каких-нибудь других спецслужб.

– И что же вы в связи с этим мне предлагаете? – с ухмылкой спросил Шариф, который стал догадываться, что итальянец, скорее всего, не блефует, а говорит истинные вещи.

– Я предлагаю обсудить еще и выкуп. Сколько вы хотите получить за свободу всех находящихся на борту судна людей?

– Я готов был назвать очень большую сумму, – ответил Шариф, – я даже уверен, что вы ее заплатите. Но я человек скромный и не хочу подрывать ваш бизнес такими непомерными затратами.

– Разумно, – согласился итальянец с улыбкой, – доить своих клиентов вы предпочитаете постепенно. Да и канители меньше. Так сколько?

– Думаю, что достаточно будет одного миллиона долларов США.

– Хорошо, пусть будет один миллион. Не скажу, что это для меня пустяки, но я согласен. Я хотел обсудить в большей степени как раз форму передачи вам выкупа. Если мы прибудем к вам в Сомали, то срок передачи денег может затянуться. Меня же беспокоит состояние женщин, а одна из них – моя жена. Я не могу допустить, чтобы их страдания продлились хоть на один лишний час. А вас, я думаю, заинтересует вариант быстрого получения наличных денег.

– И в чем же этот вариант заключается?

– Мы плывем вместе с вами в Малайзию. Я схожу на берег, оставляя под ваше честное слово женщин и слуг у вас в заложниках. Обналичиваю в банках необходимую сумму. В крайнем случае, нахожу ее у своих деловых партнеров и возвращаюсь к вам. После этого вы нас освобождаете и покидаете яхту.

– А через час оказываюсь в руках местной полиции, – с усмешкой продолжил Шариф мысль итальянца.

– Я даю вам честное слово, что не буду обращаться в полицию и вообще не буду делать каких-либо заявлений. При условии, конечно, цивилизованного отношения к нам. Сравните сроки: в несколько недель у вас в Сомали и один день в Малайзии. Есть разница? А если курьер с выкупом попадет в руки других пиратов? А если какому-то дураку-полицейскому вздумается организовать наше освобождение и в перестрелке пострадают женщины? Да мало ли что может произойти. Я же предлагаю вам вариант, когда у меня все будет под контролем, и я буду полностью уверен в безопасности всей акции.

– Да, но тогда ситуация не будет под моим контролем.

– У вас в заложниках будут женщины и мои слуги. Не забывайте, что одна из этих женщин – моя жена. А она мне дороже всего на свете. Решайте! Меняем курс – и в Малайзию!

– Я подумаю, – задумчиво сказал Шариф.

Отправив итальянца в его комфортабельную камеру, Шариф поднялся на мостик к Фараху и передал почти дословно весь разговор с пленником. Фарах согласился, что в этом предложении есть смысл. Не надо сторожить пленников, кормить их. А вдруг с ними что-нибудь в самом деле случится. Пойдет слава по побережью, что Шариф убивает заложников. Нагрянет какое-нибудь спецподразделение для освобождения. Волновало больше всего другое: мысленно он уже согласился на вариант с Малайзией, но его смущал слишком большой риск попасть в руки полиции.

– Зря боишься, Шариф, я тебе вот что скажу. Бывал я и в Малайзии, и в Индонезии. Знаю эти страны. Мы потеряемся там, если будет нужно, и никто нас не найдет. А как устроить передачу денег и возвращение заложников, придумаем на месте.

– То есть ты согласен идти в Малайзию? – спросил Шариф, чтобы не было никаких недомолвок.

– Обеими руками «за».

Через два часа яхта приняла на борт десятерых людей Шарифа, ожидавших судно в условленном месте. Резиновые быстроходные лодки были тихо подняты на борт, а остальным рассказали об изменившихся планах. Шариф снова спустился в каюту к пленникам и дал итальянцу свое согласие, но не удержался и пригрозил, что в случае обмана убьет заложников. Яхта изменила курс и двинулась на восток.

Ближе к вечеру снова раздался звонок. Итальянец потребовал, чтобы женщинам разрешили принять душ и переодеться. Для этого нужно было проводить их за личными вещами в их каюты. Шариф вздохнул и отправился вниз к неугомонным пленникам. Он не послал кого-нибудь из своих людей только потому, что еще раз хотел взглянуть в черные глубокие глаза итальянской девушки. В них хотелось смотреть бесконечно, даже если они полыхали гневом и возмущением.

Открыв дверь каюты, где были заперты пленники, Шариф ткнул пальцем в сторону Пьетры и коротко приказал:

– Ты первая, остальные потом.

Девушка нахмурилась, переглянулась со своими друзьями и двинулась за Шарифом. Он шел за итальянкой и любовался ее стройной фигурой и бронзовым загаром. Кудряшки темных волос смешно подпрыгивали при каждом шаге. Шарифу захотелось подойти и понюхать ее волосы. Они, наверное, пахли морем и солнцем. Юноша улыбнулся своим мыслям.

Пьетра как будто почувствовала мысли пирата и резко обернулась. Она успела уловить его затуманенный мечтательный взгляд. В глазах итальянки вспыхнула угроза.

– Ну, что ты на меня уставился? – выпалила Пьетра, отступив на шаг. – Если что задумал – берегись! Я скорее убью себя…

Шариф остановился и расхохотался. Ну точно дикая кошка, пришло ему в голову сравнение. Черные глаза еще раз полыхнули гневом, и девушка пошла в сторону своей каюты. Вся ее походка выражала возмущение. В каюте девушки Шариф уселся в кресло, наблюдая, как она роется в шкафчике с одеждой. Собрав необходимое, Пьетра повернулась к пирату.

– Я запрусь! И не вздумай даже попытаться вломиться в душевую! – предупредила она.

Пока девушка плескалась под душем, Шариф никак не мог отогнать видение. Стройное загорелое тело под струями воды. Капельки сбегают по плавному изящному изгибу бедра, по груди с темным соском, который стал твердым от прохладной воды. Легкие мурашки выступили на атласной гладкой коже. Шариф