Черный автомобиль выехал из поселка госдач в Ватутинках на Калужское шоссе и свернул в сторону Троицка. Миновал некогда сверхсекретный Троицкий ядерный центр, напрасно пытающийся укрыться за высокими и редкими елями, и пошел на спуск к реке Пахра. После моста преодолел резкий подъем и, притормозив у светофора, нырнул направо.

Водитель внимательно поглядывал в зеркало заднего вида. Ранним утром основной поток машин устремился к Москве, а в противоположном направлении авто было немного.

На заднем сиденье пассажир в темно-сером плаще модного среди чиновников солидного покроя просматривал газеты. Он полностью доверял водителю, в прошлом одному из лучших оперативников Седьмого управления КГБ, знающему Москву и несколько прилегающих областей лучше, чем собственную квартиру.

– Как обычно? – спросил водитель.

– Да, на остановке. Все в Москву рвутся. Что, здесь работы нет?

– В Москве платят больше.

– Неудивительно. Вот читаю, министр финансов правительства Московской области украл двадцать миллиардов долларов и сбежал в США. Область на грани дефолта. А ты говоришь, денег нет. Откуда им взяться?

Водитель не ответил и плавно притормозил у автобусной остановки напротив санатория Администрации президента.

К солидному пассажиру подсел мужчина неопределенного возраста в черном коротком пальто, внешне похожий на отставного военного. На остановке он пробыл совсем недолго, не успел замерзнуть и, видимо, подъехал сюда на машине или появился из коттеджного поселка, расположенного вдоль дороги.

По встречной полосе пролетела «ауди» с правительственными номерами.

– М-да, черный лимузин всегда был символом власти, – задумчиво произнес пассажир, непонятно к кому обращаясь.

– По дороге едет «ЗИМ», им я буду задавим, – с усмешкой заметил военный.

– Воронова вызывали в прокуратуру, допрашивали по делу Ратова.

– Я в курсе. Они договорились по нулевому варианту. Воронов отстанет от Ратова, а прокуратура закроет глаза на его финансовые нарушения.

– Шумно получилось. Ратов оказался крепким орешком, а у дяди его, Бровина, дружок нашелся – заместитель Генерального прокурора.

– Но в принципе все вопросы решены, – попытался оправдаться военный.

– Кстати, как у Воронова настроение? – проигнорировал его слова пассажир.

– Нормальное. Считает, ничего страшного не произошло.

– Оптимист, – процедил сквозь зубы пассажир. – Это только начало. Его в любой момент могут задержать. Пыль вокруг дела Ратова осядет, и возьмутся всерьез. Есть указание раскрутить Морева. А Воронов на него работал.

Автомобиль сделал несколько виражей по извилистой дороге и свернул налево в лес, замелькав среди кряжистых деревьев. Вынырнув из чащи, остановился на возвышении у въезда в деревню Дубровицы и замер на обочине.

Внизу в утреннем тумане, словно на картинах Клода Моне, вырисовывался храм с куполом, как на католическом соборе.

– Как будто в Италии, – сказал пассажир. – Ватикан напоминает.

– Церковь отказывалась освящать этот храм. Подозревали, что его масоны строили. А матушка государыня Екатерина Великая распорядилась – и освятили.

– Хороший собор. Необычный. Сейчас реставрируют. На это денег не жалко.

– Что с Вороновым?

– Он свое дело сделал. Сам понимаешь. Такие риски мы себе позволить не можем.

– Несчастный случай?

– Нужно сделать очень быстро. Каждый день на счету. Сложные схемы не к месту. Попроще. У него полно контактов в криминальной среде. Мало ли, разборка с отморозками. Пусть попадет в прессу. Заставит других задуматься о бренности жития.

Военный безразлично кивнул. Воронов ему никогда не нравился, а последнее время он откровенно зарвался. Это неизбежно вело к печальному финалу. Дело только во времени. Вот оно и настало.

– Все понятно, – кивнул военный. За все время разговора он так и не снял с головы кепку, а теперь и вообще надвинул ее на самые глаза.

– Ты здесь выйдешь? Мне в Подольск нужно заехать, – спросил пассажир.

– До связи. – Военный грузновато вылез из автомобиля и посмотрел вслед отъезжающей «ауди». Потом достал из кармана мобильный и нажал на копку вызова.

– Подъезжай, я в Дубровицах.

Сквозь туман стали пробиваться лучи солнца. Небо розовело и превращалось в бездонное ярко- оранжевое пространство на фоне пронзительного синего небосвода.

Через несколько минут военный уже сидел на заднем сиденье джипа и озабоченно набирал телефонный номер Воронова.

Воронов тщательно вытер салфеткой губы и блаженно прикрыл глаза. Он любил тайскую кухню – в меру острую, с ароматными травами, которые обновляли и разгоняли кровь.

– Операция прошла успешно. Заказчик доволен, – доложил военный.

День получился длинным: утром встреча в подмосковных Дубровицах, потом еще несколько «явок» в разных районах города, и вот сейчас содержательная беседа с Вороновым.

Военный рассчитывал, что они вместе выйдут из ресторана и на своей машине он подбросит Воронова к его дому. Водителя генерал уже отпустил и позволил себе расслабиться – выпил стаканчик виски и «залакировал» японским пивом «Саппоро».

– Мореву посоветуй скорее уехать из страны, желательно в Латинскую Америку. Он купил поместье в Чили, визу туда не нужно, пусть на днях и отправляется.

– Я уже намекал, что неплохо бы отдохнуть месяц-другой в Чили, а заодно съездить в Перу. Там есть что посмотреть.

– И как он?

– Пока улегся в больницу, хотя здоров как бык. Не завидую я ему, когда узнает, что счета, на которые перевели деньги, пусты.

– Он должен узнать об этом не раньше, чем окажется за границей.

– Так и получится, – сказал Воронов.

– За себя не боишься?

– Им придраться не к чему. Так, мелочи. Было бы что серьезное, меня бы предупредили.

«А это вряд ли, – подумал военный. – Ты свою партию уже отыграл».

– Единственное, что может задержать Морева в Москве, – ситуация вокруг мегапроекта. Он рассчитывает заработать, – размышлял вслух Воронов.

– Поделить собственность путем объединения. Вообще-то не его идея. Желающих много, а вот у кого получится – большой вопрос.

– У кого власть, у того и деньги, – сказал Воронов.

– Бывает и наоборот.

– Да пошли они все... Поехали. Пора отдохнуть. – Воронов, хрустнув уставшей спиной, стал медленно выбираться из-за стола.

В автобусе было холодно. В маленькое окно снайпер видел противоположную сторону проспекта и выход из ресторана. Время от времени он потирал руки, чтобы сохранить гибкость пальцев.

На мобильном загорелся сигнал. Сейчас цель должна выйти из издания.

Два знакомых силуэта появились в проеме двери и вышли на освещенную площадку, по обе стороны