– Что ты, Валя! Он чистый, я только вчера его пришил.

– Уже испачкался. Снимай гимнастёрку, не разговаривай.

Валя достала из тумбочки чистый подворотничок, нитку, иголку. Подворотничок она пришила быстро, аккуратно и, конечно, лучше, чем я. Он нигде не морщился, выглядывал одинаково ровно, белые нитки наружу не выступали.

Валя помогла мне надеть гимнастёрку и снова задумалась. Мне уже больше не хотелось оставаться. И Вале было не до меня.

– Я пойду, – попросил я.

– Феденька, приходи ещё. Обязательно. Придёшь?

– Хорошо.

Она, может, подумала, что я на неё обиделся. Но я совсем не собирался обижаться.

Она проводила меня до двери. Я вышел на дорогу, оглянулся. Она всё ещё стояла в дверях.

Я шёл и думал: вдруг, пока меня не было, наши вернулись? Но их не было. Один дядя Вася работал у повозки, ловко обтёсывая топором доску.

– Тоскуешь? – спросил он.

– Тоскую…

– На войне вместе – раздолье, а одному – горе…

Наступил вечер. Солнце скрылось за садом, в той стороне, где были разведчики. На небе появились звёзды. Мы с дядей Васей сидели в пустой комнате. Он зажёг коптилку. Я достал тетрадь, раскрыл её на чистой странице и стал писать: «Разведчиков нет. Они ушли в немецкий тыл. Мне без них очень скучно. Когда они вернутся, я почищу все автоматы».

Начался последний день нашего ожидания. Я сходил на почту, потом отнёс в штаб письма и газеты. И вдруг на столе у штабного капитана я увидел на густо исписанном листе чётко выведенное слово «Дёмушкин». Капитан улыбнулся:

– Что это тебя заинтересовало?

Я показал на лист:

– Можно посмотреть?

– А, это… Смотри. Мы на твоего старшину представление делали. На ордена. Вверх послали. А копию себе оставили. Из дивизии звонили – утвердили представление. Так что быть Дёмушкину с орденом.

Я стал жадно читать:

«Участвуя в наступлении в составе взвода разведчиков, старшина Дёмушкин первым подобрался к огневой точке – дзоту противника и уничтожил её. Увлекая за собой остальных, он ворвался в траншею противника, уничтожил там два пулемёта вместе с расчётами. Достигнув села, разведчики окружили ротный командный пункт, находившийся в каменном погребе. Очередью из автомата старшина Дёмушкин уничтожил охрану. Спустившись внутрь погреба, разведчики взяли живым командира 7-й роты пехотного полка «Лемберг» обер-лейтенанта вместе с денщиком.

Представляется к награждению орденом Отечественной войны второй степени».

– Доволен? – весело спросил капитан. – Из ваших Соколовского тоже наградили. Орден Красной Звезды получит.

Это была такая новость! Ноги сами понесли меня к дяде Васе:

– Дядя Вася! Дядя Вася! Пётр Иваныч орден получит! Отечественной войны! И Витя! Красной Звезды! В штабе сказали!

– Давно пора.

Я сразу понял, за что их наградили – за ночной бой. Только там были дзот и траншея. И там наш Сарпахан погиб. Остался бы он жив, его бы тоже наградили…

Ночью я не мог заснуть, лежал и всё прислушивался. Едва рассвело, я быстро оделся и выбежал на дорогу. Я то бежал вперёд, то возвращался к усадьбе, боялся, что разведчики придут другой дорогой. Дядя Вася тоже вышел на дорогу и нетерпеливо смотрел, не покажется ли кто.

И вот наконец-то они появились, наши разведчики. Я со всех ног бросился им навстречу. Разведчики шли медленно, устало, как после тяжёлой работы. Я их торопливо пересчитывал. Один, два, три… Все двенадцать были на месте!

– Здравствуй. Заждался? – спросил Пётр Иваныч, когда я подлетел к нему.

– Ещё как! Соскучился без вас!

– Теперь скучать не придётся.

– Пётр Иваныч, а вам орден дадут! – вспомнил я свою новость. – И тебе, Витя. Я в штабе прочитал.

– Раз в штабе прочитал – дело верное, – сказал Пётр Иваныч. – Письма были?

– Были. Но вам не пришло.

– А сегодня ходил? Нет? Сбегай!

Разведчики пошли в штаб. Доложить бате, что вернулись из разведки.

Я схватил сумку и побежал на почту. Так было легко и весело! Всё вокруг такое, будто наступил праздник.