Товарищ командир, горим! Выходите! — Лейте­нант узнал голос радиста-пулеметчика Головкина.

Где механик-водитель? Надо спасать танк.— Се­менцов с трудом поднял голову.

 — Он уже выскочил, Волков убит...

Залитыми кровью глазами Семенцов увидел, что люк механика-водителя открыт, его сиденье пустое. Взглянул в сторону моторной перегородки. Там, в пламени, скор­чилось тело Волкова...

Уже начала тлеть замасленная шинель командира

Горим, выскакивайте! — не прекращал взывать Головкин.

Он был уже наружи и тащил своего командира в люк. Заметив это, гитлеровцы резанули из автомата, пули защелкали по корпусу танка. Головкин покатился в кювет, Семенцов свалился в двух метрах от фашины. Кругом стояла такая пальба — головы не под­нять...

В это время разгорался бой и на правом фланге. Из траншеи неистово бил наш ручной пулемет. Потом замолчал — раненый пулеметчик медленно сполз на  дно траншеи. Находившаяся рядом санинструктор Саша Решетова стала перевязывать его. За пулемет лег вто­рой номер — совсем еще юный белобрысый паренек. Вскоре огонь прекратил и он...

— О, боже, ранило и этого! — удрученно промолвила отважная медичка и, закончив перевязку пулёметчика, подбежала к юноше. А тот, уткнувшись головой в бруствер ячейки и прижавшись к ее стене, стоял и не шевелился. «Если парень убит или тяжело ранен, так не устоит»,— подумала Саша. Дернула за плечо солдата — так и есть: живехонек боец и невредим. Про­сто еще не обстрелянный, струхнул.

— Ты почему это не стреляешь?! — напустилась на него санинструктор — Не видишь разве — лезут арийцы! А ты прячешь свою башку, кому она такая нужна!..

Я.,, я... ствол накалился...— стал оправдываться Молодой боец.

И тут же опять застрочил из пулемета.

Санитара! — послышался зов откуда-то справа.

— Дочка, нас кличут, пошли,— позвал прибежавший санитар Черников.

За бугром лежал пожилой сержант с раздробленной нижней челюстью. Положив его голову себе на колени, Решетова начала перевязку. Черников помогал. Ране­ный часто моргал лихорадочно блестевшими глазами. Видимо, хотел что-то сказать. Потом все же проговорил:

— Ну, дочка, это — все...

Тело его дернулось. На Сашину руку струей потекла горячая, багровая кровь. Это во время перевязки шаль­ная вражеская пуля угодила сержанту в висок. Сан­инструктор Решетова не удержалась заплакала...

Танкисты продолжали бой. Начальник штаба ба­тальона капитан Гаврюшенко, находившийся на танке Дроздова вместе с десантниками, спрыгнул на землю и, лежа около машины, расстреливал из автомата выбе­гающих из ближайших хат немцев. В двадцати метрах от танка вдоль улицы проходила вражеская траншея, из которой гитлеровцы вели бешеный огонь, бросали гранаты. Справа, на небольшой возвышенности, показа­лись их танки. Они были еще далеко. Рокот их моторов слышался слабо.

Беги к комбату, доложи о танках! — приказал капитан лежавшему рядом сержанту Булыгину.

Тот, вжимаясь в землю, пополз. Гаврюшенко вместе с несколькими автоматчиками продолжал отбиваться от наседавших фашистов. Вдруг рядом разорвалась гра­ната, затрещал чужой автомат. Левую руку капитана сильно обожгло. Он быстро отбежал за танк и присел, прижимая простреленную руку к груди.

Ранило, товарищ капитан? — подскочил к нему старший сержант Титенко.

Ничего страшного! Продолжай командовать взво­дом.

Но Титенко не уходил. Гаврюшенко, привалившись к ведущему колесу танка, начал себя перевязывать. Но ничего не получалось. Тогда он разрешил Титенко по­мочь ему. Подползший вскоре к танку фельдшер ба­тальона наложил на руку шину из обломанной доски и отправил капитана в тыл¹⁷ .

Батальон автоматчиков отбивал одну вражескую контратаку за другой.

Танки! Танки! — послышались крики.

Перевязывавшая раненого Саша Решетова, быстро застегнув санитарную сумку, встала.

Ползут дьяволы,— проговорила она.— А сзади еще два...

Ну, уж нет, не пропустим! — зарычал боец, кото­рого только что перевязывала Решетова, и, схватив противотанковую гранату, пополз навстречу вражеской машине. Но пулеметная очередь, пущенная из нее, оста­новила героя…

Гвардейцы, кто мог держать оружие, включая и ра­неных, заняли оборону. Санитар Черников, также воору­жившись гранатой, пополз вперед... Запахло каленым железом. В снарядной воронке, сжав в руке гранату, притаилась Саша Решетова. Вот она швырнула ее под вражеский танк, но в этот момент огнем прожгло пра­вую руку... Потом Решетову дважды подбросило взрыв­ной волной. Ей показалось, что она полетела в какую-то пропасть...