полный ты или худой, не будет печалиться о диетах. Тетя Маша, которая тебя знала еще мальчиком, не станет думать о том, что ты не вписываешься в формат, в стандарты красоты. Здесь же все подчинено стандарту. Что девочки бедные с собой делают, чтобы быть похожими на моделей, которых показывают по телевизору! И во что они в итоге превращаются!
Внимательно смотреть на все, что происходит в мире, я привык с детства. Я всегда любил что-то анализировать, осмысливать. В зависимости от генокода мы берем от родителей какие-то качества — положительные либо отрицательные. Кстати, полнота, она ведь тоже может быть наследственной.
В юности мой папа был полным, потом похудел, а мама — наоборот. Папа передал мне возможность быть полным. Сам похудел, а я располнел. Мой сын же, в отличие от меня, в двенадцать лет отказался есть после шести вечера, и сейчас он — худой молодой человек. То есть, взял мамины качества, а не мои.
Мы — одного поля ягоды. Лето 2010 г.
В течение полутора лет после окончания института я был абсолютно невостребованным. Писал песни, ждал Любу с гастролей. А потом, 4 мая 1986 года, меня забрали в армию. Забрали утром, а вечером отпустили. Даже форму не успел надеть. Выяснилось, что я психически нездоров и имею «остаточные явления после поражения центральной нервной системы». Правда, вся страна, глядя на меня спустя несколько лет, этого совершенно не замечала… В 1987 году, приехав в Москву, я начал выступать. Это была своего рода игра: я представлялся публике таким советским макротуристом, который все знает и везде бывал. Я говорил: «Эти шорты я привез из Австралии». Действительно, у меня были шорты австралийского производства, невесть каким ветром занесенные в комиссионный магазин в Житомире. Их там никто не покупал, поскольку на Украине такой фасон (кстати, они даже больше походили на бриджи), размер (очень большой) и цвет (желтый в зеленую клетку) не пользовались популярностью. Купил я их за восемь рублей… Правда, нашлись люди, которые стали меня обвинять: мол, я выступаю в трусах. Даже выступления мои пытались из-за этого запрещать. Такая страна была…
Я вышел на московскую сцену с весом в сто десять килограммов, и основной набор веса пошел у меня в начале девяностых — сто двадцать, сто тридцать… Сколько сейчас, даже не знаю, потому что не взвешиваюсь и весов дома не имею.
Меня много раз спрашивали: «Не хотите похудеть?» Я отвечаю: «Не хочу!» И все, больше вопросов не было. Я считаю так: человек хочет похудеть в двух случаях — когда ему необходимо привлечь к себе внимание или когда у него начинаются нелады со здоровьем. Зачем мне худеть, когда я, несмотря на размеры, довольно подвижный, не задыхаюсь, выполняя какую-то работу. Мне пока не тяжело ходить, у меня не болят суставы, я даже продолжаю играть в футбол. Но ты прав, все это — не вечно. О здоровье думать надо, поэтому я к твоим рекомендациям и прислушиваюсь.
Мне часто говорят: «Сергей, не худейте! Мы вас такого любим!» Я понимаю, что люди скорее любят мой образ, который сложился у них, а не меня как такового. Будь я обычной комплекции, как сотни ребят, попавших на сцену в девяностые, а теперь мало кому известных, тоже не пользовался бы сегодня какой-то популярностью. Именно моя внешность — единственная и уникальная, не дает публике забыть, кто такой Сергей Крылов».
Сережа Крылов — неординарный и очень талантливый человек. Но чудо, что он со своими внешними данными смог стать звездой шоу-бизнеса и сыграть в ряде фильмов, в том числе и в главной роли. Эстрадный певец весом в сто килограммов с лишним на нашей сцене конца восьмидесятых годов был нонсенсом. Крылов абсолютно не вписывался в рамки, установленные Министерством культуры СССР. А ведь он целых четыре года выступал при советской власти и выделялся не столько содержанием песен, сколько неформальной внешностью. Редкий продюсер взялся бы тогда «раскручивать» Крылова. Смазливого мальчика или девочку, либо крутых рок-музыкантов — сколько угодно. Но толстого рыжего парня, совсем не похожего на секс-символа? Да еще с таким некомпанейским характером. Сережа с детства был особенным, не таким, как все. И на эстраде тоже остался сам по себе. Он говорит, что сейчас время артистов прошло, наступила эпоха продюсеров и аранжировщиков. Уже никого не волнует, умеет ли петь «новая звезда» на самом деле. И точно так же не волнует, кто и как придумывает для нее песни. Все будет так, как решил продюсер. А Крылов всегда решал за себя сам. После разговора со мной он задумался над «Лиепайской диетой». Может быть, впервые за всю свою жизнь. И я уверен, что если он решит, то через полгода мы увидим его совсем другим. Он еще покажет себя: и в похудении, и в творчестве, и в жизни…
Ремейк нашей фотографии 1992 г. Найдите 10 отличий!
«Греческий соловей» и другие зарубежные гости
Демис Руссос: «Меня жена научила думать, что ешь. Раньше мне было все равно, я ел все подряд, да еще вином запивал. И теперь тоже ем все, что мне нравится. Только по-другому. Я очень люблю жареную курицу. Могу ее целиком за день сожрать. Но никакого крахмала и муки. В смысле картошки, хлеба, бананов и прочее. Только зеленые овощи. Никаких томатов — это не овощи! Салат, шпинат, рукколу и прочие листья. Ну а в другой день ем только фрукты, не очень сладкие. Затем могу день есть рыбу, но опять же с зелеными овощами, или морскую живность. Так вот и худею, вес поддерживаю, иначе нельзя — шоу-бизнес!»
Лучано Паваротти: «Диета у меня одна — надо просто пересилить себя и не кушать вкусную еду, когда ужасно хочется. Желаешь поужинать? Возьми и откажись — ложиться спать следует голодным. Между прочим, очень действенно — пару раз я похудел на тридцать килограммов. Но мне стройность и не требуется — я певец, а не фотомодель…»
«Ничего себе, соловей», — скажет человек, впервые увидевший пластинку Демиса Руссоса начала восьмидесятых годов прошлого века. На обложке красуется почти стопятидесятикилограммовый мужчина с мужественной бородой и длинными черными волосами, одетый в некое подобие греческого хитона (благо сам по национальности грек), в зависимости от настроения артиста, белого или темного цвета. Такие «хламиды» в свое время очень любила наша Примадонна Алла Борисовна Пугачева, поскольку считала, что они как-то скрывают ее обширные телеса. Но до Демиса ей было далеко. Этот гигант к тридцати девяти годам весил сто сорок шесть килограммов, и это даже стало негативно сказываться на его карьере. Конечно, он — не какой-нибудь там Мик Джаггер или покойный Майкл Джексон, и всякие там прыжки- пробежки всегда были ниже его достоинства. Но притопывать-прихлопывать, да и просто пару часов стоять на сцене ему было уже тяжеловато. А популярность его росла и росла. Даже до нас, находившихся за плотным «железным занавесом», доходили его знаменитые хиты From souvenirs to souvenirs, Goodbye, my Love, goodbye, You're my only fascination и другие. Ну а поскольку артист не был замешан ни в каких антисоветских и антисоциалистических движениях и вообще, в отличие от шумных рокеров, пел сладким чувственным голосом, близким к кастратному тембру, его песни даже выпускали на гибких пластинках фирмы «Мелодия». Нынешнее поколение уже, видимо, и не знает, что это такое, и не помнит музыкальный журнал «Кругозор», состоявший наполовину из текстов, а наполовину из сброшюрованных пластинок,
