Марио продолжал:

— Увидите — к концу вечера она сама мне на шею будет вешаться.

Проходивший мимо Грег бросил:

— Единственная вещь, которая сегодня ночью будет у тебя в руках, — это твой болт, слабак.

— Ох и не знаю, Грег, — как всегда, Майки не мог не съязвить. — Давайте признаем, что Марио у нас красавчик, хотя и одевается немного странновато… — Он оглядел его с ног до головы. Поскольку они собирались пройтись по барам, все были одеты в футболки с логотипом их туркомпании. Но все они, кроме Марио, были в джинсах или спортивных штанах. На Марио же были широкие черные брюки, заправленные в высокие ботинки с пряжками. — Думаю, Марио задержится на несколько минут, не так ли?

— Это еще почему? — спросил Марио.

— Пожалуй, тебе следует подняться к себе и надеть к такому прикиду красный нос.

— Что ты имеешь в виду?

— Он имеет в виду, что в таком наряде ты очень напоминаешь клоуна, — подсказал Марио Брэд.

— Да пошел ты! Эти штаны стоят сто двадцать фунтов, — в голосе Марио звучало самодовольство.

— Возможно, они столько стоили, когда их носил первый хозяин. А во сколько они обошлись тебе? — Майки понимал, что ему не следует заводить Марио, но ничего не мог с собой поделать.

— Как это — во сколько они мне обошлись?

— Марио, это же очевидно, что какой-нибудь бывший «новый романтик» сдал их в гуманитарный секонд-хенд, где ты их и нашел. Так сколько? Пятерка? Десятка?

— Да что вы знаете о моде, мудаки! — раздраженно бросил Марио, прежде чем гордо добавить: — У моего кузена один из лучших магазинов одежды на Кингс-роуд.

— Так что же ты там одежду не покупаешь? — Для Майки Марио был легкой добычей. — Полагаю, ты всегда можешь переодеться, не так ли, Марио?

Это был уже перегиб. Брэд хотел что-нибудь сказать, чтобы отвести ярость Марио от Майки, но было поздно.

— Я-то могу и переодеться, а вот ты… ты-то никогда не сможешь сменить цвет кожи.

Марио повернулся на каблуках и направился к бару. Брэд обеспокоенно посмотрел на Майки, опасаясь, что следующей стадией будет рукоприкладство, но Майки почувствовал его беспокойство.

— Все нормально, Брэд. Я научился вести себя с такими вот кретинами. И рад, что он показал свое истинное лицо сейчас, в начале сезона.

— Мне нравится твое самообладание. Если у него абсолютно нет чувства юмора, какого хрена он делает на этой работе?

— Похоже, говно проскользнуло сквозь сеть. По-видимому, он отличился в Бридлхерсте как один из лучших кандидатов.

— Не могу в это поверить.

— Что ж, если хоть часть того, что о нем говорят, правда, то так оно и есть. Девкам он явно нравится, и он очень самоуверенный. Одна маленькая птичка мне напела, что у него есть приятель из бывших гидов, который объяснил ему, чего ожидать на том двадцатичетырехчасовом интервью.

— Что? Так он знал, что нас будут будить по ночам и оставлять в лесах Хертфорда?

— Полагаю, что так. Он также хорошо знал, какой из пятиминутных скетчей пройдет на ура, и о том двухминутном послеобеденном скетче.

— Бля! Я совсем о нем забыл. Наверное, самая страшная часть теста.

— Верно. Для нас так и было. Ты сидишь ешь, расслабившись, и вдруг слышишь, что тебе надо за две минуты придумать двухминутную послеобеденную речь на заданную тему. Я про дельфинов говорил. А ты?

— Я рассказывал о том, как есть мороженое под водой.

— Что?!

— Серьезно. Они проверяют, как ты можешь выкрутиться и как ты будешь реагировать в затруднительных ситуациях. Думаю, что если Марио знал обо всем этом, то для него все было намного легче.

— Это точно. Еще я слышал, что его брат коекого в офисе снабжает кокаином, и он тоже кое-какие струнки потянул.

— Теперь ясно.

Они оба посмотрели на Марио, который быстренько осушил пару стаканчиков «Йербас». Он посмотрел на них. В этот момент вошла Элисон и на ходу бросила:

— Эй вы, двое! Что вы тут делаете? Вы должны развлекать клиентов, как это делает Марио.

Она повернулась к Грегу:

— Ну что? Пора выходить.

Первым баром был «Кокни прайд». Брэд спиной чувствовал взгляд наблюдающей за всем Элисон. Особенно доставалось Лоррейн, которую она дергала каждые пять минут. Через полчаса Брэд, оказавшись рядом с Лоррейн, поинтересовался:

— Ты в порядке?

— Нормально.

— Я заметил, что Элисон на тебя постоянно наезжает. Что случилось?

— Да она мне все время напоминает, чтобы я не разговаривала подолгу с одной группой клиентов, но, по-моему, это как-то тупо — постоянно их спрашивать, купили ли они экскурсию или хорошо ли они себя чувствуют. С некоторыми интересно и просто поболтать. Если я буду внезапно поворачиваться к ним задницей, то они подумают, что я равнодушная овца.

— Ммм… Ну, она все равно босс.

— Я знаю. Только — ой, да какого черта! Лоррейн сменила тему:

— Старина Марио, похоже, надирается. Он себя таким козлом выставляет перед Патрицией…

— Какой Патрицией?

— Ну та, симпатичная такая, рыженькая. Вот это меня тоже бесит: Марио весь вечер с ней заигрывает, а Элисон отрывается на мне.

— А откуда она, эта Патриция? — поинтересовался Брэд.

— Думаю, что из Ноттингема.

— А чем она на жизнь зарабатывает?

— Она учится.

— На кого?

— На экономиста. Только не говори мне, что ты тоже туда лыжи навострил.

— Нет конечно. А что она пьет?

— По-моему, малибу с ананасовым соком. Брэд улыбнулся Лоррейн, подошел к стойке и заказал у Тревора малибу с ананасовым соком, а затем направился к столику, за которым сидела Патриция.

— Патриция?

— Верно. А ты кто? — Она посмотрела на его значок. — Брэд. Ну привет, Брэд.

— Ну привет, Патриция, — Брэд улыбнулся. — Развлекаешься?

— Едва ли. — Патриция посмотрела через плечо на Марио.

— О, не обращай на него внимания. Он просто немного пьян.

— Немного?!

— Ну ладно, ладно… Он очень пьян.

На несколько секунд повисла неловкая пауза, которую прервала Патриция.

— Ну что, Брэд, ты тоже пришел ко мне, чтобы рассказать о том, какой ты особенный и что три тысячи человек претендовало на тридцать вакансий, но ты был один из тех, кто прошел, и что любая девчонка почла бы за честь быть склеенной гидом, и что…

— Ни фига себе! Полегче. Ну и ну! Похоже, мой коллега неслабо сел тебе на уши.

— Да нет, дело не только в нем. Все вы, гиды, слишком много о себе воображаете. Вы думаете, что стоит только щелкнуть пальцами — и любая из нас будет счастлива переспать с вами. Вон тот тип, не помню, как его, потратил полчаса на то, чтобы объяснить мне, какой он офигенный и как мне повезло, что он выбрал именно меня. Похоже, что у вас тут какое-то соревнование.