который он по такому случаю откинул от спинки кресла, стоявшего перед ним.

– Ты не увиливай. Ответишь?

– Посмотрим, – сказал он, – ну, будь!

– Эй! – раздался вдруг голос второго спеца, о котором я уже и думать забыл, – ну вы и животные, однако! Так в два рыла и будете коньяк трескать? Нехорошо. Даже Бог велел делиться.

– Серега, я думал, ты спишь, – ловко вывернулся Володя.

– Расскажи это своей бабушке, – ответил Серега и, вернув спинку кресла в нормальное положение, с хрустом потянулся, – поспишь тут с вами. Только задремал, а они снова над самым ухом трендеть начали!

– Ладно, не гундось, – сказал Володя, – а где твоя рюмка?

Пришлось ждать, когда стюардесса принесет третью рюмку.

Наконец коньяк был разлит, рюмки подняты, и Володя сказал:

– Ну, за посадку!

– Ты что имеешь в виду? – поинтересовался я, усмотрев в его тосте явную двусмысленность.

– Я имею в виду благополучное приземление в аэропорту Внуково.

– Ну тогда ладно, – хмыкнул я, – а то я уж думал, что ты хочешь выпить за благополучное навешивание мне немереного срока.

– Вот еще! Что за дело мне до твоего срока!

И мы дружно выпили.

Закурив, я позвенел браслетами, хотел было завести разговор о том, что неплохо было бы их все-таки снять, а потом подумал, черт с ним. Не так уж они и мешают. Я же не собирался показывать, какую щуку поймал этим летом в великом озере Эри.

– Так что же за такой неприятный вопрос ты мне заготовил? – спросил Володя, удобно развалившись в кресле.

Видно было, что коньяк пошел ему на пользу, и теперь он просто хочет нормально поболтать, раз уж мы заперты в летящем самолете на ближайшие шесть часов. Это, конечно, в том случае, если верховному распорядителю событий не взбредет в голову, или что там у него, отправить всех нас на корм голодным атлантическим рыбам. Я, честно говоря, уже успел забыть о том, что хотел задать ему вопрос с подковыркой, да он сам напомнил. Ну что же, раз напомнил, тогда спрошу.

– А вопрос такой, – сказал я, помолчав немного, – скажи мне, силовик Володя, вот ты в такой могучей организации работаешь, секреты всякие, высшие интересы… Ну, зачем ты туда пошел, я не спрашиваю. Предположим, решил чистыми руками грязь разгребать. Такое бывает. А вот чистыми-то они у тебя остались? Я, например, таких генералов ваших знаю, что сам бы на кол сажал. И вот хочу я тебя спросить, много ли дерьма ты успел натворить за время своей работы в федеральной службе?

– Вопрос, конечно, интересный, – охотно отозвался Володя, – но это смотря что дерьмом считать. Вот если ты, например, вдруг вынешь сейчас из-за пазухи миллион долларов и скажешь, отпусти-ка ты меня, Володя, и я тебя, к примеру, отпущу. Это как – дерьмо будет или нет?

– Что значит – отпусти, Володя? – подал голос спец Серега, – а про меня забыл, что ли?

– Ладно, – согласился спец Володя, – еще сто тысяч Сереге.

– Что-о? – возмутился Серега, – себе лимон, а мне – всего сто тысяч?

– А ты что думал? Я – старший, и вся ответственность на мне, а тебе я просто приказ отдам в другую сторону смотреть, и все.

– Вот так всегда, – грустно сказал Серега.

Я слушал их болтовню и думал…

Нормальные ребята, наверняка и под пулями ходили, и смерть видели, и каких-нибудь монстров вроде Стилета, пахана уголовного, голыми руками брали, шпионов там всяких, террористов…

А соблазни их кто-нибудь – и все.

Превратятся в таких же, как генерал Губанов.

– Так что скажешь, злодей кандальный, – прервал мои размышления спец Володя, – если я тебя за миллион отпущу, это как – дерьмо будет или нет?

– Если меня – нет, – ответил я, – а если такого, как генерал ваш бывший, Губанов – то не будет тебе прощения во веки веков.

– Знаю про него, слышал, – кивнул спец Володя, – сейчас слово такое модное есть – оборотень в погонах.

– Во-во, – подтвердил я, – только он не просто оборотень был, который от бандитов взятки берет и дела закрывает, а прямо-таки монстр. Ну да я его…

И я прикусил язык.

Не хватало еще тут про свои подвиги начать задвигать.

– Ну-ка, ну-ка, – Володя повернулся ко мне, – что ты там такое интересное начал говорить?

– Да так, ничего.

– Нет уж, дорогой товарищ конвоируемый, начал – так продолжай. А я вот тебе и коньячка налью.

– Подпаиваешь, начальник? – попытался я отшутиться.

– Подпаиваю, подпаиваю, – кивнул спец Володя, наливая мне, а заодно и себе с коллегой коньяк, – а ты давай рассказывай. У нас там много чего о Губанове говорили, может, ты чего нового расскажешь.

А почему, собственно, и не рассказать, подумал я, пусть ребята узнают хоть что-нибудь. Пока не скурвились.

– Ну, я особенно много рассказывать не буду. Да и не сам я его грохнул, но… Но все же имел к этому непосредственное отношение. В общем, был ваш Губанов падлой, каких поискать. Жадной, лживой, подлой тварью. Через людей шагал, как через кочки, на трупы даже не оглядывался, и самым главным в жизни стали для него деньги. Как оно обычно и случается. И ради этого он совершенно невинных людей мучил, убивал, а главное – обманывал таким страшным образом, что сравнить его можно было только с самим Сатаной, который души калечит и с этого свой навар имеет. А грохнули его в Самаре, когда у меня там небольшая разборочка с Аль Каидой была. И жаль, что не я сам его положил.

– С Аль Каидой? – изумился спец Володя.

– С ней самой, – подтвердил я, – и вообще, давайте этот разговор заканчивать, потому что если я вам всю свою жизнь расскажу, а для этого как раз часов шесть нужно, если вкратце, то вы меня сами без всякого миллиона отпустите, да еще и горючими слезами обливаться будете.

Я помолчал и добавил:

– А миллион у меня как раз-то есть. Да и не один. И даже не десять.

Настала небольшая пауза, которую мы заняли принятием на грудь коньяка.

Потом спец Володя закурил и сказал:

– Ладно, об этом забыли, тем более что миллион у тебя все равно не при себе. А вот, может быть, ты хоть расскажешь, кто ты такой есть? А то, понимаешь, летим мы через океан, потом везем обратно особо опасного преступника, а что он такое натворил – не знаем. Может, просветишь?

Я хотел махнуть рукой, но забыл, что на мне наручники, и из этого ничего не вышло. Только звякнули они и все.

– Да ничего особенного я не натворил. Хотя… Вру, наверное. В одном могу уверить – злодейских намерений не имел и не имею. Это точно. А то, что за моей спиной трупов штук пятьдесят, так за эти трупы всю мою впалую грудь орденами да медалями увешать нужно. Вот так.

Володя посмотрел на мою грудь и хмыкнул.

– Не такая уж она у тебя и впалая.

– Да это я так, прибедняюсь по привычке…

– Ну-ну… Так кто же ты такой?

– Я…

И тут я неожиданно для самого себя уверенно сказал:

– Я – Игрок.

– Игрок? – удивленно переспросил Володя, – это как понимать?

– А никак, – ответил я, – между прочим, ты так и не ответил на мой вопрос, много ли ты дерьма успел натворить за время своей работы на Контору.