Виндзоре и Артур-коттедж в Осборне. Индиец привез в Англию свою жену, «толстую, но вполне симпатичную, со светло-шоколадным цветом лица, роскошно одетую, с кольцами на руках и в носу, с маленьким зеркальцем, оправленным в бирюзу и надетым в виде перстня на палец, всю увешанную цепочками, браслетами, серьгами. На голове ее было розовое покрывало, густо затканное золотом, а все тело обмотано кусками шелковой и атласной ткани», — записала в своем дневнике одна из придворных дам. А другая не удержалась от возгласа: «Можно подумать, что мы находимся в пригороде Калькутты!»

Вице-король Индии написал королеве, что не сможет больше посылать ей депеши конфиденциального характера, если она будет продолжать показывать их своему Мунши. Виктория желала, чтобы министерство иностранных дел нашло для него официальную должность. Но наткнулась на категорический отказ. И успокоилась, назначив его своим помощником по вопросам, касающимся Индийской империи.

Эта зима была необычайно холодной. В феврале в Лондоне шел снег, а температура в некоторых районах Англии опускалась до двадцати двух градусов мороза. Когда 13 марта королева садилась на корабль, чтобы отплыть в Шербур, луга в Осборне были подернуты инеем. Через два дня ровно в шестнадцать часов, «не опоздав ни на минуту», королевский поезд прибыл в Ниццу. «Гранд-отель» в Симьезе был полностью готов к приему королевы, там провели новый лифт и в апартаментах, предназначенных для Виктории, побелили известью стены. Это она приказала ободрать с них обои. А также построить новую конюшню для Жако и сарай для ее экипажа. Погода стояла чудесная, а из окон гостиницы открывался вид на бухту Ангелов, самый прекрасный вид в мире.

Чтобы любопытные могли без особого труда подняться из Ниццы в Симьез, по этому маршруту пустили электрический трамвайчик. Ежедневно толпы людей устремлялись туда в надежде увидеть королеву. На ужин в день приезда Виктории французский шеф-повар предложил ей «очень простое», по его словам, меню. В него входило всего восемь блюд: протертый рисовый суп на сливках, морской язык, жареная корюшка, битки из дичи с трюфелями, филе ягненка со спаржей, жаркое из утки с зеленым горошком, шоколадный пудинг и клубничное мороженое.

Четверо шотландцев в килтах и пятнадцать индийцев в желтых тюрбанах составляли часть ее свиты, насчитывающей около сотни человек. Ее придворные дамы никогда еще не видели ее в таком прекрасном настроении и добром здравии.

21 марта она наблюдала «Битву цветов» на Английском променаде. Беатриса и внучка королевы Виктория Шлезвиг-Гольштейнская уже поднялись на гостевую трибуну, когда сама она подъехала туда на своей коляске под звуки исполняемого в ее честь гимна «Боже, храни королеву». Она прямо из своего экипажа смотрела на проезжавшие мимо повозки, изукрашенные цветами. Она не желала больше подниматься и спускаться по ступенькам лесенки своей кареты. С места на место ее переносили теперь только на руках.

Девушки в национальных костюмах и соломенных шляпках, бросавшие пригоршнями розовые лепестки в толпу и распевавшие национальные провансальские песни под восторженные крики зрителей, просто очаровали ее. Веселье, яркие краски и насыщенные ароматы Ниццы покорили ее сердце. Она всегда любила цветы, любила их едва ли не больше бриллиантов. Каждый вечер одна из придворных дам поджидала королеву у входа в ее апартаменты с букетом цветов, который она преподносила ее величеству и который та неизменно ставила на свой стол, накрытый к ужину, справа от своей тарелки.

Она возвращалась в Англию через Германию, чтобы посетить чудесный замок Фридрихсхоф, в котором Вики после смерти Фрица целиком ушла в занятия декоративным садоводством и делала это столь же талантливо, как когда-то ее дорогой папочка. Дармштадт находился всего в нескольких километрах оттуда. И королева нанесла визит Эрни и Даки. Через год после свадьбы в молодой семье царил полный разлад. Ходили слухи, что в России на свадьбе Алики Даки влюбилась в великого князя Кирилла, а Эрни интересовался лишь юными особами мужского пола. Но, как и в случае с Луизой и де Лорном, бабушка- королева не желала даже слышать о разводе. «Супружеская пара должна быть сплоченной и неразлучной», — любил повторять Альберт.

В Виндзоре ее ждал совершенно измотанный премьер-министр. Роузбери потерял покой и сон. Герцог Кембриджский в семьдесят шесть лет как никогда цепко держался за свой пост главнокомандующего вооруженными силами королевства. Пресса бурлила от возмущения. Виктория пришла в не меньшее возмущение, когда узнала, что в обмен на свою отставку ее двоюродный брат требует назначения ему дополнительной пенсии. Она сочла это «гротескным», ибо он уже получал 14 тысяч фунтов стерлингов в год и имел в своем распоряжении резиденцию, за которую не платил ни арендной платы, ни налогов. 4 мая она направила ему письмо, в котором «вежливо» попросила его сдать свой командный пост. Спустя две недели она повторила свою просьбу. Лишь 21 июня ее упрямый кузен сдался. А между тем коалиционное правительство пало. Его министры дошли до того, что даже перестали разговаривать друг с другом.

С уходом либералов палата лордов была спасена, и монархия оказалась вне опасности. Ах, если бы только Артур смог заменить своего дядю Кембриджского во главе британской армии, как обещал ей Солсбери, тогда Виктория стала бы самой гордой матерью и самой счастливой королевой!

Но лорд Солсбери изменил свое мнение! Герцога Кембриджского сменил на его посту сэр Уолсли, главнокомандующий английской армией в Египте. Артур же был назначен всего лишь начальником военного комплекса в Альдершоте. Это решение вконец расстроило королеву, и случилось это как раз в тот момент, когда из Африки пришли удручающие новости.

«Я хотел бы привлечь ваше внимание к Африке. Я возвращаюсь туда, чтобы проложить путь для торговли и христианской религии. Продолжите ли вы ту работу, которую я начал?» — вопрошал Ливингстон на одной из своих лекций в Кембриджском университете в 1857 году.

Спустя сорок лет великий миссионер и исследователь, наверное, перевернулся в своем гробу. Англия позволила Бельгии отнять у нее Конго, а Франции — создать огромную колониальную империю на западе и в центре африканского континента. Германия захватила Танзанию. Потерянный в момент гибели Гордона Судан так и не вернулся к Англии. И хотя Кения и Уганда и перешли под британский протекторат, но в 1892 году «Империал Бритиш Ист Африка Компани», которая строила железную дорогу между Момбасой и озером Виктория, объявила о своем банкротстве.

Золото- и алмазодобывающие шахты в основном концентрировались на юге Африки. Там-то и столкнулись интересы всех тех, кто претендовал на господство в этом регионе. Занявший в 1890 году пост премьер-министра Капской провинции алчный Сесил Родс с вожделением поглядывал на сокровища Трансвааля, маленькой бурской провинции, которой Гладстон в 1881 году предоставил независимость.

Уже многие годы богатые месторождения, открытые вокруг Йоханнесбурга и Претории, привлекали в Трансвааль толпы иммигрантов, восемьдесят процентов которых были англичанами. Буры — миролюбивые фермеры-протестанты — с опаской поглядывали на этот поток британских золотоискателей, которых они называли «Uitlanders» — «чужаками». Президент Трансвааля Крюгер был чистокровным буром. Он принимал депутатов у ворот своей фермы с трубкой во рту и Библией в руках, в ней он черпал вдохновение для своего законотворчества. Он облагал непомерными налогами доходы от золотодобычи: три четверти средств в бюджет республики поступало от уитлендеров.

Британские иммигранты требовали предоставить им южноафриканское гражданство, что позволило бы им платить существенно меньшие налоги. Крюгер отвечал им отказом. Помимо пятисот тысяч чернокожих жителей в Трансваале насчитывалось восемьдесят тысяч уитлендеров и всего шестьдесят тысяч буров. Если президент уступит требованиям чужаков, то республика перестанет быть бурской. Чтобы охранять сердце своей страны, Крюгер закупил пушки, изготовленные на заводах Круппа и фабрике Крезо.

Этот Трансвааль с его сокровищами стал уже сниться сэру Сесилу Родсу по ночам. Завоеваниям женщин он предпочитал завоевания новых территорий. «Если бы я мог, то захватывал бы целые планеты», — любил повторять этот здоровяк, занимающий пост генерал-губернатора Капской провинции. Он уже