была без ума от Лазурного Берега с его апельсиновыми деревьями, пальмами, кедрами, таким синим морем и такими душистыми цветами...
Весной 1891 года она побывала в Грассе. Вместе со своей свитой она заняла весь «Гранд-отель», откуда открывался чудесный вид на плантации роз, которые тянулись до самого моря. В ясную погоду оттуда даже можно было разглядеть Корсику. Для этой цели королева приобрела новейший бинокль, изобретенный астрономом Камилем Фламмарионом.
В Каннах отдыхала вдова Лео, и Виктория нанесла ей визит. Но делала все возможное, чтобы избежать встречи с братом Альберта, остановившимся неподалеку. Этот ужасный герцог Эрнест, который все никак не умирал, оказывал дурное влияние на сына Аффи, юного Альфреда, который жил в Кобурге. Чтобы королева могла спокойно гулять на свежем воздухе, Элис Ротшильд предоставила в ее распоряжение огромный парк вокруг своей виллы. Там была проложена специальная дорожка для коляски Виктории, которую тянул за собой Жако. Луиза с Беатрисой, но без матери, посетили выставку картин Фрагонара. А Виктория сокрушалась, что этот край оказался таким диким. Чуть позже она напишет Вики: «Должна признаться, что я очень люблю модные лавки и иностранные города. Мне там интересно». Плюс ко всему отдых в Грассе оказался подпорченным простудами и гриппом, доктор Рид сбился с ног, бегая от кровати одного больного к кровати другого. Элизабет, старшая горничная королевы, умерла в тридцать восемь лет от столбняка, которым заразилась, уколовшись иголкой. Королева лично следила за мельчайшими деталями похорон. Она не позволила, чтобы ночь перед погребением гроб с телом покойной простоял на кладбище: «Подобная мысль заставила возмутиться мою душу и тело». Она так горевала, словно речь шла о члене ее семьи.
В Лондоне Солсбери с аристократической небрежностью вершил дела государства. Виктория узнала, что под нажимом Берти апатичный Эдди решился попросить руки принцессы Мэй, дочери Марии-Аделаиды Кембриджской, весьма популярной в стране «толстухи Мэри», герцогини Тэкской и двоюродной сестры королевы. В ноябре белокурая Мэй держала экзамен в Бальморале. Вики, которая не оставляла надежды пристроить в невесты Эдди свою дочь, нашла девушку «легкомысленной». Но Виктория сочла ее вполне подходящей парой для своего внука: «Она не производит впечатления пустышки и хорошо воспитана». А Мэй волновалась: она совсем не знала своего жениха. Свадьба была назначена на 27 февраля, до нее оставалось четыре месяца. В декабре королева выделила им апартаменты в Сент-Джеймсском дворце и повезла во Фрогмор, чтобы в его мавзолее получить «благословение Альберта».
Виктория надеялась, что новоиспеченный супруг будет более
Виктория жаловалась Вики на то унижение, что ей довелось испытать «при виде того, как будущего короля валяют в грязи (уже во второй раз)». И словно ему было этого мало, Берти еще влюбился в леди Брук, бывшую любовницу лорда Бересфорда. Получивший отставку любовник выдвинул ультиматум: либо Берти забывает леди Брук, либо вся эта история становится достоянием прессы. Королева в отчаянии умоляла лорда Солсбери договориться с разгневанным лордом. А Алике была так рассержена, что даже отказалась присутствовать на праздновании пятидесятилетия Берти, который так часто забывал о том, что является ее мужем.
4 января Эдди собирался устроить в Сандрингеме прием по случаю своего дня рождения, ему исполнялось двадцать восемь лет. Мэй была приглашена на него вместе со своими родителями. За день до торжества принц, простудившийся на охоте, слег с сильнейшим гриппом. Меньше чем через неделю у него начался бред, он звал Элен, свою бывшую невесту-француженку. 14 января он скончался.
Королева в это время находилась в Осборне, и ее врачи не советовали ей ехать на похороны внука. Они опасались, что она тоже может заболеть гриппом. Журналисты ломали себе голову, придумывая, что бы написать в некрологе. Никто не находил у наследного принца ни одного достоинства, кроме, пожалуй, некоторого добродушия. Смерть увенчала никудышного жениха ореолом славы, которой он никогда бы не снискал, оставшись в живых. Фотография бедняжки Мэй, склонившейся над его гробом, чтобы возложить венок из флёрдоранжей, который она собиралась надеть на свадьбу, появилась на первой полосе всех газет. Англия заливалась слезами.
«После болезни Джорджи на нас посыпались все несчастья!» — писала королева Вики. Она только что узнала, что у Людвига Гессенского случился инсульт. 13 марта ее зять умер: «Милый, старый Дармштадт, прекрасный дворец и дивные прогулки; мой дорогой Людвиг возил меня всюду, где, как ему казалось, мне должно понравиться, он сидел либо рядом со мной, либо правил каретой, запряженной четверкой лошадей, он так любил это делать; и еще эти чудесные застолья в кругу семьи по вечерам и т. д., сколько же удовольствия, сколько удовольствия...»
Ее поездка на Лазурный Берег была запланирована на следующую неделю. Королева не стала переносить ее. Ей хотелось погреться на солнышке, и она уехала на юг с Беатрисой и Патрицией Коннаутской, дочерью Артура. Из-за траура на всем протяжении пути на окнах ее поезда были опущены шторки. «Индийцы привлекали к себе всеобщее внимание. Они были одеты в удлиненные туники гранатового цвета, расшитые золотом, на груди у каждого сияла вышитая императорская корона, над которой переплетались буквы V.I.R.[135]. Панталоны и пояса на них были белыми, а тюрбаны светло-желтыми», — писал корреспондент «Фигаро».
Она поселилась в четырех километрах от Йера, в Костебеле, давно облюбованном англичанами, у которых там была даже своя англиканская церковь. Гостиница оказалась скромной, но с просторными комнатами и полами, устланными ковром в красно-коричневых тонах, это была «ее любимая расцветка», как уверял журналист «Фигаро». Медные кровати англичане привезли с собой из Виндзорского дворца, а соседний Йер предоставил в распоряжение королевы свои сады и парки: «Самым большим из них был филиал Ботанического сада Булонского леса. Там разводили комнатные растения и выращивали раннюю клубнику, которую поставляли в Париж». Восемь лошадей и ослик Жако уже поджидали свою венценосную хозяйку.
Виктория отменила все официальные мероприятия. Артур с женой Луизхен остановился по соседству от матери в гостинице «Альбион». Генрих Баттенбергский вскоре должен был прибыть туда на своей яхте «Роксана». Апартаменты Беатрисы, в которых помимо всего прочего был и музыкальный салон с полным набором музыкальных инструментов, располагались под апартаментами Виктории.
Покидая морское побережье, королева нанесла визит лорду Солсбери в его замке «Бастида», расположенном в Болье. Ее поезд повез ее в Германию, где она собиралась посетить Дармштадт и, главное, напомнить Эрни, новому великому герцогу Гессенскому, о «его обязанностях». Обожавший живопись и поэзию Эрни, получивший прозвище «Красный герцог», как и его старшая сестра, отличался прогрессивными взглядами. Его бабушка считала, что в двадцать четыре года внуку пора жениться. Жена поможет ему справиться с ролью монарха. А в жены королева прочила ему его двоюродную сестру Даки, дочь Аффи.
В Англии либералы набирали очки. В свои восемьдесят три года Гладстон был популярен как никогда прежде. Даже за границей «Great Old Man» (Великий старец), или сокращенно G.O.M., снискал восторженное отношение к себе журналистов. Новые выборы должны были состояться в июле, и, увы, на сей раз тоже избирательная кампания либералов велась с большим размахом, с частыми и многолюдными митингами. В Эдинбурге Роузбери произнес речь, которую королева сочла «почти коммунистической».
В результате случилось худшее из того, что можно было представить себе. После череды потерь близких ей людей Виктории вновь пришлось ставить во главе правительства своего злейшего врага. Но на этот раз она уполномочила Понсонби передать ему, что она будет «решительно отстаивать все, что касается чести, достоинства и безопасности обширной империи, которая ей доверена и которую она намерена передать в целости и сохранности своим детям и детям своих детей». И добавила, что она собирается сменить премьер-министра, но не политический курс. В своем дневнике она записала: «Мне
