— Уже поздно.
Выключая компьютер, Нелл вдруг поняла, зачем солгала: правда — то, что она выискивала научные данные о неверных свидетельских показаниях, — только огорчила бы его.
Они вернулись в постель. Клэй выключил свет. Рука его моментально очутилась на ее груди. И Нелл произнесла то, что, кажется, не произносила ни разу за все годы их супружеской жизни:
— Клэй, я не…
— Извини, — пробормотал он, убирая ладонь.
— Дело не в… — Она не договорила.
Они лежали рядом, в тишине, одни в доме и во всем мире. Его прикосновение, словно по волшебству, оставалось на ее груди, и тело начало постепенно менять настроение. Какое-то время Нелл сопротивлялась, но, в конечном счете, зачем сопротивляться? Чтобы не показаться непоследовательной? Что же это тогда за брак? Она протянула к нему руку.
Клэй не спал.
— Но я думал…
— Давай не будем думать.
После, когда они лежали в горячей общей влаге, он вдруг спросил:
— Что еще?…
— Что еще?
— Что еще я могу для тебя сделать? Я могу сделать все что угодно.
— Пока что хватит.
Он тихо рассмеялся. Через несколько секунд она уснула.
Но утром, когда Клэй ушел на работу, а Нора спала, Нелл снова уселась за компьютер. Она нашла кое-какую информацию о профессоре Викторе Урбана, в частности телефон его офиса. Минут пять-десять женщина размышляла, как поговорить с ним, не выдавая своего имени и истинных мотивов, и не придумала ничего лучше, как прикинуться мамой студентки, которая хочет помочь дочери с рефератом. У Нелл плохо получалось сочинять такие прикрытия. Значит, придерживаться этой глупой легенды, так?…
Она встала и, выглянув в окно, увидела на бортике бассейна жабу. Ужасающая возможность, теперь возросшая во много раз и ставшая стопроцентной с точки зрения закона, эта ужасающая возможность, что Нелл отправила за решетку невиновного… Проблема никуда не исчезла. А эта тошнота, она что, останется с ней навсегда? Нелл вернулась в кабинет и набрала номер профессора Урбана.
Он ответил, не успел прозвучать второй гудок.
— Вик Урбана.
Нелл оказалась не готова.
— Здравствуйте. Я… я прочла ваше высказывание… Вы сравнивали свидетельские показания с местом преступления.
— И где вы это прочли?
— В «Бельвиль гардиан».
— Ах да.
— И у меня… Хм… Возникло несколько вопросов.
Нелл ожидала, что вопросы начнет задавать он: кто она такая, зачем ей это и тому подобное. Но он лишь сказал:
— Какие же?
— Ну… — И тут с языка невольно сорвалось: — У меня наметанный глаз.
— Прошу прощения?
— Я занимаюсь историей искусств, — сказала она. — Я хорошо умею подмечать детали, у меня развита зрительная память.
— И что?
— И я считаю, что не могла допустить ошибку. Не могла перепутать одного человека с другим…
Пауза.
— Но это случилось?
— Да.
— И оправдательные улики материальной природы опровергли ваши показания?
— Вроде того. — Нелл не хотела соглашаться с этим безапелляционным «опровергли».
— И это оскорбляет ваш здравый смысл?
— Да.
— Давайте поступим вот как, — сказал профессор. — Я, можно сказать, фанатик своего дела и никогда не откажусь обратить человека в свою веру. Если вы найдете время для визита, я покажу вам одно видео…
— Как насчет сегодня?
Он рассмеялся.
— Тогда жду вас в полдвенадцатого у себя в кабинете.
— Отлично.
— А как вас зовут?
— Нелл. Нелл Жарро.
Ее имя, похоже, ничего не сказало профессору Урбана.
— До встречи.
Нелл оставила Норе записку — казалось бы, обычную записку, какие принято писать в семьях, но она отвергла три варианта, прежде чем подобрала приемлемый. «Скоро вернусь. В холодильнике лежит вкусный бутерброд. И не забудь: папа не разрешает тебе водить, пока мы не выясним все насчет новой страховки. Люблю, мама».
После этого она села в машину и поехала в южном направлении, чтобы на развязке 1-10 свернуть к Новому Орлеану.
Нелл припарковалась на нужной стороне улицы Сан-Чарльз и пешком прошлась до кампуса. Кабинет профессора Урбана находился на последнем этаже каменного здания, стоящего посреди четырехугольного двора. Дверь была открыта. Увидев Нелл, профессор лишь сказал: «Входите». Он оказался полноватым бородатым мужчиной примерно ее возраста. Профессор Урбана встал из-за стола и пожал ей руку.
— Я навел о вас справки, — признался он. — Надеюсь, вы не возражаете.
— Да нет…
— Мне ничего не известно о вашем случае. Я не знаю, кто в нем замешан, ничего подобного. Мой интерес сугубо научный, и я полагаю, вы хотите, чтобы я кратко изложил доступные мне сведения из этой области.
— Да…
— Я также полагаю, что вы бы хотели вести беседу конфиденциально.
— Да.
— Разумеется.
Нелл увидела в окно пролетающую мимо тарелку фрисби.
— Вы что-то говорили о видео…
— Да, пожалуй, лучше всего начать с видео. — Он усадил ее перед телевизором и нажал кнопку.
Ночь. На экране машина. Въехала на парковку, заняла свободное место. Из машины вышел мужчина, остановился у фонарного столба. На нем кожаная куртка и бейсболка, на щеках двух-трехдневная щетина. На мгновение он посмотрел прямо в камеру. Затем вытащил из кармана маленькую черную коробку, опустился на колени и прикрепил ее ко дну соседней машины. После этого повернулся спиной, сел в машину и уехал. Экран погас.
Нелл взглянула на профессора, тот что-то писал в блокноте.
— Хотите кофе? — предложил он, поднимая глаза. — Я вот не откажусь. — Он отошел к подоконнику, где стояла кофеварка, и налил напиток в две кружки с логотипами в виде зеленых волн. — Натуральный, с
