- Не все так просто, как кажется на первый взгляд, -ответил он.

- Если ты запретишь, то повторяю, я не буду пытаться опубликовать это. Если хочешь, прямо сейчас уничтожу рукопись, - предложила я.

- Да, как было бы просто - запретить, отказать в существовании всему, что нам не нравится,- ответил Странник, - думаю, мой отказ просто разрушит наши отношения и ничего не изменит.

- Ты пока не можешь оценить всю странность этой ситуации, - продолжил он, возвращая мне рукопись и вставая из-за стола. - Поехали домой, будет лучше, если мы там продолжим этот разговор.

Но дороге Странник не проронил ни слова, и мне также не хотелось разговаривать. Было видно, что он расстроился. Как только Странник вошел в комнату, он стал рыться в кипе каких-то бумаг. Он вытащил какой-то листок и молча протянул его мне, предлагая прочесть. То, что я там увидела, повергло меня в шок, там было написано.

Светлана Северина.

Очарованный Странник.

.

На путп к знанию Карлоса Кастанеды.

Я хочу рассказать о моих встречах с удивительным человеком и о причинах, которые послужили стимулом для написания этой книги. Здесь не будет имени этого человека.

Жили-были дед и баба...

Это было начало моей рукописи. Все совпадало абсолютно точно, кроме последней фразы.

-  Что это такое? - не удержалась я.

-  Сама видишь, - ответил он, - начало твоей рукописи.

Происходящее стало медленно доходить до меня, я не понимала, в каком мире нахожусь, сон это или явь. Немного придя себя, я вымолвила.

- Как ты узнал, что написано в моей рукописи? Ты что, контролировал меня? Это ты помогал мне писать? Или ты где-то уже видел этот текст?

- Ты сама ответила на свой вопрос. Да, я уже видел этот текст и поэтому записал его.

- Наверное, я тебе послала сообщение, и ты уловил  его, - предположила я.

-  Нет, - ответил Странник, - в этом твоем предположении есть маленькая неувязочка, дело в том, что эту запись я сделал за несколько лет до нашей первой встречи. И я не контролировал тебя при написании этого, я даже не предполагал, что ты занимаешься этим.

- Расскажи, - единственное, что я смогла выдавить.

- Это было за несколько лет до нашей встречи. Я, как обычно, лежал на этом своем любимом диване, - начал Странник, указывая на диван, на котором я сидела, - и ко мне пришло видение. Б этом видении я держал в руках новую книгу «На пути к знанию Карлоса Кастанеды». Мне стало интересно, что эта за книга, и кто ее автор. Но когда я прочитал Светлана Северина, я понял что эта книга каким-то образом связана со мной. Тогда я открыл ее и почитал первые строки, но мое видение на этом закончилось, и я опять оказался на своем любимом диване.

-  А откуда эти строки? - поинтересовалась я, указывая на слова. «Жили-были дед и баба».

-  Как только я вернулся в свое обычное состояние, какое-то время лежал и думал, что же произошло. Потом мне стало интересно, что там дальше. Я снова направился туда, где видел эту книгу, открыл ее и начал читать снова. Начало, которое я прочитал при первом видении, было точно таким же, но дальше я прочитал именно эту фразу - ответил Странник, указывая на листок.

-  Конечно, я осознал абсурдность прочитанного.

Мне стало ясно, что это уже не видение. Это то, что  называется «достраивать ситуацию». Поэтому прекратил попытки.

-  Тогда у меня еще один вопрос. что такое видение? - спросила я. И чем оно отличается от того, что ты называешь «достраивание ситуации»?

-  Мы уже обсуждали эту тему, видение - это наблюдение энергетических фактов, - ответил он, - а «достраивание ситуации» похоже на сон, когда нам снится то, что мы хотим увидеть.

-  И что, есть возможность отличить сон от видения? - поинтересовалась я.

-  Да, очень важно уметь отличить одно от другого, иначе может занести в такие дебри, что и не выберешься.

Это, кстати, происходит со многими, кто занимается мистикой. Они создают такие причудливые сооружения, в которых энергетические факты переплетаются с их фантазиями. Учение видящих тем и отличается от всех других, что оно строится только на энергетических фактах.

Поначалу нас всех заносит в эти дебри, и я тут не исключение. Только, однажды я понял, что все эти построения, мягко говоря, несерьезны, и отказался от них. Но там встречались и энергетические факты, и мне не хотелось совсем отказываться от этой способности. Тогда я решил позволить приходить ко мне всему, и быть открытым, но не делать никаких выводов.

Потом я заметил, что некоторые вещи из тех, что приходили, все-таки реальны. Это происходило тогда, когда я не пытался настраивать себя, а просто был открытым и позволял этому прийти. Б конце концов, я  нашел те критерии, по которым мог определить, где энергетические факты, а где мои фантазии.

Самое лучшее доказательством настоящего видения -присутствие голоса видения. К примеру, если бы я увидел силу, наделяющую осознанием, без этого проводника, то, наверное, не понял бы ничего. Но мы можем и самостоятельно видеть энергию. Дон Хуан говорил, что в этом случае можно поступать тремя способами.

Первый способ - видеть энергию так, как она течет во вселенной. Но в этом состоянии, особенно поначалу, очень трудно ориентироваться. Это, кстати, произошло с нами во время совместного сновидения.

Второй способ - использовать энергию как двигатель, для полетов в неизвестное.

И, наконец, третий способ - воспринимать так, как мы делаем это обычно, то есть, как мы с тобой воспринимали в совместном сновидении. Так что это не было какой-то ошибкой.

У Кастанеды описан способ определения того, видишь ли ты реальные вещи или нет. Надо указать на них пальцем и выразить намерение видеть. Но в моей практике не всегда удается это сделать. Во-первых, это действие зачастую прерывает нужную фиксацию внимания, да и ситуация иногда развивается таким образом, что на это просто не хватает времени. Но у меня все-таки есть надежный критерий - особое качество этих видений. Это особая зернистость изображения, особая цветовая гамма. Бернее, это даже особое мерцание. Дело в том, что когда наблюдаешь энергию  так, как обычно воспринимаешь мир, то все равно там присутствует еще что-то. Да что я тут распинаюсь, ты сама все это прекрасно знаешь.

Я хотела сказать, что я ничего не знаю об этом, но Странник, заметив мой порыв, с улыбкой продолжил.

Знаешь, знаешь. Вспомни наше совместное сновидение. Тогда ты воспринимала энергетические факты так, как мы обычно воспринимаем мир, но, несмотря на это, ты видела то особое мерцание. Б тех картинах все переливалось особым мерцанием, там все было живым, каждая частичка жила своей собственной жизнью.

Мне нечего было возразить, какое-то время мы молчали, потом я все-таки поинтересовалась.

-  Странно, что ты видел книгу, которая на тот момент еще не существовала, как энергетический факт.

- Мы странные существа, - ответил Странник.

- Наверное, это был полет на крыльях намерения, -предположила я, - Кастанеда писал о чем-то подобном.

- Могу лишь сказать, что до этого момента у меня и в мыслях не было заниматься чем-то подобным. Самому мне это даже и в голову не могло придти. Как видишь, несмотря на это видение, я не приступил к написанию этой книги.

- Да, но ты кое-что записал, - сказала я, указывая на листок.

- Могу обьяснить почему, - сказал он через какое-то время. Бо время нашей прошлой встречи ты интересовалась, что мне еще удалось вспомнить о видящих. Думаю, пришло время кое-что тебе рассказать.