«Вслед за периодом бурь, – писала газета, – наступил прекрасный день, позволивший начать ниццкую неделю авиации в самых прекрасных условиях. С первых дней она ознаменовалась подвигами, совершенными в воздухе разными авиаторами, в частности Ефимовым, многообещающим пилотом биплана, Шаве и ван ден Борном, а также Оллеслегерсом, который продемонстрировал удивительную элегантность, управляя монопланом „Блерио”».

Газета не случайно назвала Ефимова многообещающим: из всех участников у него была наиболее громкая слава, и потому, естественно, на него возлагались самые большие надежды. И Ефимов полностью оправдал их, став в Ницце героем дня, как за две недели до этого героем дня в Канне стал Попов.

Вот официальные технические результаты лишь одного дня состязаний:

первый приз за дальность полета без пассажира – Ефимов;

первый приз за полет с пассажиром – Ефимов;

первый приз за тур вокруг летного поля, четыре круга, – Ефимов;

первый приз за скорость – Ефимов...

День 16 апреля стал «днем Ефимова», писала газета «Пти нисуа». «Отважный русский пилот выиграл три приза и возглавляет список кандидатов на „Приз по совокупности результатов”». И та же газета на следующий день: «Ефимов монополизирует все призы».

Попов горячо радуется успехам своего соотечественника. Они проникаются глубокой симпатией друг к другу, переходят на «ты». И когда Ефимов решает еще раз вступить в борьбу – за приз «Полет с пассажиром», он предлагает Попову:

– Слушай, Николай, рискнешь подняться со мной в воздух?

– Миша, о чем ты толкуешь? Да я хоть с кем полечу, а тем паче с тобой. Более того, за честь сочту.

– Ну ладно уж тебе – за честь, за честь, – рассердился Ефимов, не любивший громких слов. – Собирайся – и пошли.

И они взлетели...

«Экипаж Ефимов-Попов – явление далеко не заурядное», – заметила по этому поводу «Пти нисуа», относившаяся к русским пилотам с большой симпатией и доброжелательным вниманием. «Экипаж Ефимов-Попов» взял еще один приз, «легко, – по словам газеты, – и вне конкуренции».

Информацию об этом дне состязаний «Пти нисуа» поместила под весьма выразительной «шапкой»: «Полеты этого дня. Опять Ефимов! Попов – пассажир!»

И отмечала далее:

«Соотечественник Ефимова Николай Попов, герой перелета Ла-Напуль – остров Святой Маргариты и обратно, беспредельно счастлив был взять на себя роль пассажира. Он прежде всего набил карманы камнями, чтобы увеличить свой собственный вес до семидесяти пяти килограммов, предусмотренных правилами состязаний, и поместился в самолете позади Ефимова. При первом полете они достигли высоты, равной двадцати восьми метрам с половиной, при второй – лишь двадцати метрам, но обоими своими результатами они побили все рекорды, установленные до настоящего времени».

И в следующих номерах газеты – заголовки, ставшие почти что стандартными: «Неизменно – Ефимов».

Пресса многих европейских стран, подробно освещавшая ход авиационных состязаний, не скупилась на похвалы русскому авиатору. В Ницце была даже учреждена в местной школе стипендия имени Ефимова.

Состязания в Ницце закончились 25 апреля. Первым по числу завоеванных призов был Ефимов. Радовался Михаил Никифорович. Радовался за своего нового друга Николай Евграфович.

– Миша, – сказал Попов перед отъездом из Ниццы Ефимову, – я скоро укачу в Петербург, ты – в Одессу, а потом в Будапешт. Когда снова свидимся, один бог знает. Я человек писучий, как ты знаешь, и мне очень хотелось бы написать о тебе. Много ли знают о Мише Ефимове наши россияне? А французы? А немцы? А бельгийцы?.. То-то вот. Между тем, кто всех их обошел в покорении воздуха?

Ефимов хотел запротестовать, но Попов решительно оборвал:

– И не скромничай, пожалуйста, не надо. Что есть – то есть. Так вот, я прошу тебя, Миша, как друг: давай поговорим по душам. Тебе это не в тягость, а мне сгодится. Расскажи о себе все, что было. А я кое-что запишу для памяти...

Так они провели два-три вечера вместе, прежде чем разъехаться в разные стороны – разъехаться навсегда. Но тогда об этом никто из них еще, конечно, не знал. Встретившись и сдружившись на одном из бесчисленных житейских перекрестков, на который их привела общность судьбы, они потом никогда не забывали друг о друге, несмотря на время и расстояния, однако так никогда больше и не повстречались.

Впрочем, не совсем так. Повстречались! На страницах книг по истории отечественной авиации, в энциклопедиях и справочниках их имена неизменно стоят рядом.

Оба они были пионерами авиации. А пионер – значит первый.

21 апреля (по новому стилю – 4 мая) 1910 года Н. Е. Попов, сопровождаемый Ваниманом, приехал в Петербург для участия в Первой международной авиационной неделе, о чем не преминули уведомить своих читателей все столичные газеты. Несколько раньше прибыли два райтовских аэроплана, которые уже находились в таможне, и по распоряжению министра финансов их можно было получить для перевозки в Новую Деревню. В последний день