Так было и тут. Лететь к полюсу, быстро приближаться к суровому недотроге было сказочно хорошо. Давнишняя мечта многих людей, в том числе и моя, – добраться до этой точки. И сколько сил, времени и труда было затрачено, чтобы подойти к ее осуществлению!»

Однако все изменилось. Совершенно ясно, что придется вернуться, не коснувшись полюса. Впрочем, и это не беда. Разве полюс один на белом свете? Столько еще в мире интересного, неизведанного, волшебно-заманчивого!

Но пока что ребяческое желание потешиться, не сдаваться сразу, полетать еще взяло верх.

Наконец Уэлман как бы проснулся, глянул на компас и изумленно спросил:

– Позвольте, куда вы правите?

Попов начал подробно объяснять, сохраняя невозмутимый вид:

– Я направляю нос корабля не прямо на север, а на десять градусов к западу, так как ветер сносит нас немного на восток. С таким ветром мы будем скоро у самого полюса.

Уэлман внимательно и недоуменно посмотрел прямо в глаза Николаю Евграфовичу и затем произнес решительно:

– Поверните обратно!

Попов исполнил приказание и поставил корабль носом к югу... Увы, дирижабль продолжал лететь на север, поскольку ветер на высоте в три тысячи метров был сильнее, чем собственный ход корабля. Нужно было спуститься вниз, где воздушные течения значительно слабее.

Открыв клапан, аэронавты выпустили из оболочки часть газа и стали быстро приближаться ко льдам. Дирижабль разворачивался против ветра, меняя направление полета.

Вдали показался открытый океан.

Почти у самой ледовой кромки дирижабль неожиданно зацепился свисающим на канате якорем за какой-то торос и беспомощно затрепетал своей оболочкой на ветру.

«Америку», к счастью, заметили с норвежского гидрографического судна «Фрам», на котором работала научная экспедиция Ф. Иогансена. Это он участвовал в знаменитых полярных походах Фритьофа Нансена. И «Фрам» пришел на помощь Уэлману и его спутникам. Он взял на буксир дирижабль и потащил его за канаты к Уэлман-Кампу.

Солнце спустилось к горизонту, и подъемная сила «Америки» сильно уменьшилась от охлаждения. Тогда Уэлман решил спуститься на воду и пересесть на «Фрам». Он уведомил об этом через рупор капитана, и тот дал свое «добро».

Как только дирижабль коснулся поверхности океана, канаты вдруг лопнули, и ветер с силой снова подхватил его и погнал по волнам к северу. Пришлось «Фраму» пуститься за ним в погоню. С большим трудом норвежским морякам удалось остановить беглеца, ухватив его за канаты.

Гондола дирижабля очутилась наполовину в воде. Три лайки, сидевшие в тесном трюме, в полете яростно грызлись. Попову то и дело приходилось спускаться с мостика и разнимать их. Но, почуяв беду, они сразу утихомирились.

Уэлман, Попов, Ваниман и Ляуд перенесли инструменты, продукты, сани, лаек на борт «Фрама» и перебрались туда сами. Проделать всю эту операцию в открытом море, на ледяном, насквозь пронизывающем ветру было нелегко.

К одиннадцати часам вечера они добрались до Уэлман-Кампа, сошли на берег и начали вытаскивать из воды незадачливый воздушный корабль с основательно обмякшей оболочкой. И тут сильный порыв ветра неожиданно сломал гондолу, порвал весь такелаж, крепивший ее к оболочке, и шар, освобожденный от тяжести, но еще не полностью лишенный газа, взмыл вверх. Извиваясь, словно какое-то сказочное чудовище, рокоча, он взлетел метров на триста, с оглушительным треском лопнул, грохнулся в воду посреди фиорда и затонул...

«Иогансен и все видевшие прекрасный дирижабль до несчастья выражают мнение, что „Америка” могла вполне долететь до Северного полюса, – телеграфировал Попов со Шпицбергена в газету «Раннее утро». – Будущей зимой Уэлман снова собирается строить дирижабль, еще более усовершенствуя его. Будущим летом он отправится в экспедицию. Все члены экспедиции дирижабля, веря безусловно Уэлману, также примут участие в этой новой попытке достигнуть Северного полюса».

Но до следующего лета нужно было еще, как говорится, дожить.

Пришел сентябрь. Николай Попов, Уолтер Уэлман, его брат Артур Уэлман и Луис Ляуд отправились в Норвегию, в Тромсё, где прожили больше месяца. Мальвин Ваниман возвратился во Францию. Задержавшись ненадолго в Париже, он уехал в Петербург руководить установкой на Волковом поле и Средней Рогатке первых разборных ангаров своей конструкции для нужд российского воздухоплавательного парка. Бухта Вирго опустела. Там осталась лишь стража для охраны сооружений Уэлман-Кампа. Оболочка дирижабля была извлечена со дна фиорда и погружена на судно, которое отплывало в Норвегию.

Именно в это время по миру разнеслась сенсационная весть: Северный полюс открыт!..

1 сентября Джордж ле Конте, секретарь Международного бюро полярных исследований, получил из портового города Леруик, что на Шетлендских островах, такую телеграмму:

«21 апреля 1908 года достигли Северного полюса. Обнаружили землю далеко на севере. Возвращаюсь в Копенгаген пароходом».

Эту телеграмму отправил доктор Фредерик Кук, как только сошел на берег с небольшого судна «Ганс Эгеде», вставшего на якорь в Леруике. Больше года назад из крошечной