Какого черта она накинулась на эту девчонку, на эту пустышку, которая ничего не решает и которой наплевать на нее, на Элиота Лессера и на весь музыкальный бизнес? Нет, действовать надо иначе.
– Я иду к нему.
Какое-то мгновение Дейдра ожидала, что секретарша бросится ей наперерез и загородит вход к Лессеру, но та лишь проводила ее взглядом, когда Дейдра прошествовала через приемную и распахнула дверь в святая святых. Лессер, сгорбившись над столом, заваленным бумагами, дисками и кассетами, уплетал бутерброд. Если в приемной воняло лаком, здесь не менее гадостно разило тунцом.
– Вы должны поговорить со мной, – рявкнула Дейдра.
Он, хлопая глазами, продолжал жевать. Наконец поинтересовался:
– Вы кто?
– Дейдра Уайли! Дейдра Уайли! Ваша краля только что передала вам, что я жду! Память отшибло? Вы дали мне визитку! Вы слышали меня с Ником Руби, плели про большую карьеру, заставили купить всю эту одежду, потратиться на фотографии, записаться на дорогущие уроки пения!
– Я? Заставил?
Ну и тон. Можно подумать, для него сама идея абсурдна.
– Да, заставили! Вы заставили поменять всю мою жизнь!
Ей надо было к зубному, а она не пошла, отложила деньги на его дурацкие затеи. Хотя зубы болели. И сейчас болят. А работа Пола? А безутешные слезы близнецов каждый раз, когда она уезжает из дома? Ради чего она пошла на все это? Почему потребовала жертв от тех, кого любит? Потому что почти поверила, без всяких к тому оснований, что этот мелкий проныра в силах изменить ее жизнь.
– Вам ведь наплевать? – произнесла Дейдра, удивляясь собственному спокойствию.
Избегая ее взгляда, он тщательно вытер пальцы о скомканную бумажную салфетку.
– Ну почему же…
– В таком случае – вот она я.
Чувства снова всколыхнулись. Но теперь они не раздирали ее на части, напротив – сплелись воедино, придав ей силы и уверенности.
– Сегодня не очень…
– Я здесь! – оборвала его Дейдра. – Слушайте!
И запела. К этой встрече она приготовила три песни, но та, что рвалась сейчас с губ, была совсем другой.
Дейдра закрыла глаза, раскинула руки, запрокинула голову. Сочный, глубокий голос наполнил комнату. Да, подумала Дейдра, прислушиваясь к себе, лучше я никогда не звучала.
Когда она закончила, воцарилась тишина. И странным образом затянулась. На Лессера она не смотрела, а он все молчал. Дейдра задергалась – от нее еще что-то требуется? Поклониться? Перейти к следующему номеру?
Лессер откашлялся и произнес:
– Очень… мило.
– Мило? Вы называете это «мило»? Кто вам тут еще поет – Каллас?
– Мне не нравится ваш тон…
– Ах, вам не нравится мой тон? – Дейдра схватила со стола свою папку. – В таком случае – вы лжец и шарлатан.
Здорово, Дейдра, молодец! Лжец и шарлатан. Можно еще показать ему язык.
– Минуточку. – Лессер неуверенно поднялся из-за стола. – Думаю, у вас есть потенциал.
– Потенциал? Про потенциал плетите кому-нибудь по телефону. Но не после того, что только что слышали.
– Продолжайте заниматься, чуточку сбросьте вес…
Все, достал.
– Знаешь что? – Дейдра смерила его презрительным взглядом. – Да будь я самой Кристиной Агилерой, ты и тогда не знал бы, что со мной делать. Проблемы у тебя, не у меня.
Она круто повернулась и пошла прочь от тунцового смрада в облако вони лака для ногтей. В приемной Лессер догнал ее.
– Подождите, – выдавил он, едва переводя дух. – Есть у меня кое-что. Вы можете прекрасно подойти. Не знаю, заинтересует ли вас это. Роль матери.
Дейдра нахмурилась:
