плечам и сказал, что я похож на настоящего индийского плэйбоя.

– Это хорошо?

– Конечно.

– Значит, ты и есть индийский плэйбой?

– Нет, чувак. Я пиздозабойщик из Патнея. Но здесь нет достойных шмоток для пиздозабойщика из Патнея, поэтому придется тебе побыть индийским плэйбоем.

– Я чувствую себя как кусок пиздобола.

– Что значит, ты чувствуешь себя как кусок пиздобола? А как ты чувствовал себя в этом говне? – он показал на мешок с моими старыми шмотками, которые я отказался выбрасывать.

– Нормально.

– Зато вид у тебя был, как у последнего ханыги. Где ты понакупил это дерьмо?

– Что где. Большую часть в Манали и Дхарамсале.

– Я так и знал. Думаешь, что если ты нарядишься в тибетские шмотки, тебя примут в южной Индии за местного?

– Нет.

– Тогда зачем? Зачем вы все таскаете на себе это уродство?

– Не знаю. У меня валяются в рюкзаке джинсы и пара футболок, но здесь, в Индии, в них никто не ходит. Поэтому купил себе то же, что и другие путешественники.

– У тебя валяются в рюкзаке джинсы?

– Ну да.

– Какой фирмы?

– Ливайсы, кажется.

– У тебя валяются в рюкзаке ливайсы?

– Ну да. Я не носил их с самого приезда. В Индии никто не ходит в джинсах.

– О чем ты говоришь? Вся Индия ходит в джинсах.

– Да нет же.

– Не нет, а да. Зачем я покупал тебе это говно, если у тебя в рюкзаке лежат настоящие ливайсы?

– Не знаю. Я про них забыл.

– Ты знаешь, сколько стоят здесь настоящие ливайсы?

– Нет.

– До хуя. Как золотой песок. Это ж надо додуматься – таскать в рюкзаке ливайсы и ходить по улицам в деревенских штанах за двадцать рупий.

– Не за двадцать, а за пятьдесят.

– Ты заплатил пятьдесят рупий за это! Ебаный в рот! За это говно!

Рэндж понюхал мои ливайсы и чуть не свалился в обморок. Он тут же запихал в рюкзак все мои старые шмотки и отправил в прачечную. После чего я нарядился в свой вечерний прикид, и мы спустились к бассейну.

Бар выглядел как в фильме про Джеймса Бонда. И в честь человека с золотым пистолетом мы заказали по сухому мартини. Большинство народу в баре составляли богатые индусы (это словосочетание всегда казалось мне противоречащим самому себе) но в дальнем углу толпились белые, и мы направились туда.

Через несколько минут я оттащил Рэнджа обратно к бару.

– За каким хуем мы сюда приперлись? Посмотри, они же все в морщинах.

– И что?

– Ну посмотри на них. Они же страшные, как смерть.

– Как по-твоему должны выглядеть разведенные бабы? Двадцатилетних разведенных цыпочек в природе не существует. Если очень повезет, можно поймать молоденькую вдовушку. Но разведенки старые – всегда.

– И ты для этого сюда ехал?

– Пожалуй, должен признать, эти малость страшноваты.

– Да они просто коровы. И чтобы ты знал, ни одна не в разводе – все по парам.

– Ладно, ладно. Я же не прорицатель. Откуда я мог знать, кто будет жить в этом отеле.

– Тут только одна баба ничего – вон та блондинка.

– Блондинка?

– Ага.

– С этим амбалом?

– Ага.

– Которая пиздела про то, какая идиллия была у них тут в медовый месяц?

– Ага.

– Обломись, чувак.

– Но кто тогда, ради Бога?

– Вот эта ничего.

Рэндж кивнул в сторону индийской девушки, стоявшей около бара.

– Эта?

– Ага.

– Она же индуска.

– И что?

– Индусок нельзя трахать.

– Почему это?

– Ну... они... Я хотел сказать, она же с родителями.

– И что?

– Посреди ночи вломится какой-нибудь брат и застрелит тебя нахер.

– За что?

– Ну... Чтобы защитить ее честь или что-то вроде того.

– За кого ты нас держишь? Ты что, в Пакистане? Индия – цивилизованная страна.

– Я знаю.

– Как ты думаешь, как люди размножаются в этой части света?

– Ну... я не знаю. Ты сказал, тебе уже выбрали жену.

– Ну и что, сейчас я выберу себе девочку на ночь.

– Но... они разве...? Они дают?

– Кто?

– Индийские девушки?

– Тебе, может, и не дадут. А теперь смотри – я начинаю размножаться.

С этими словами он сдвинул брови и ринулся в атаку.

Этой ночью я то и дело просыпался от шума, доносившегося из комнаты Рэнджа – вопёж стоял такой, как если бы сразу двое в последнюю минуту дополнительного времени броском со средней линии выиграли мировой кубок. К великому своему облегчению, я обнаружил, что по индийскому телевидению тоже показывают порнографию.

На следующее утро Рэндж сообщил, что девушка слишком молода на его вкус, но кое-что умеет. Потом очень вежливо поинтересовался, как мне понравилась игра в бридж.

– Иди на хуй. Это был не бридж.

– А что же тогда?

– Вист.

– Большая разница.