младенец, а я ей фотографии предъявлю, мол, ничего подобного быть не может, мы только обнимались.

Вадик захохотал, не отрывая глаз от трассы, и поэтому не видел, как вместе с этими фотографиями в кармане куртки Астафьева исчез еще один снимок.

До Кривова они добрались за четыре часа, и Вадик, сбросив скорость перед постом ГАИ, победно глянул на Астафьева:

— Ну, как?

— Я же говорил — Шумахер! — отозвался Юрий. — Иди в гонщики, просись на «Формулу-один». Все равно тебе сопромат не сдать, да и инженер из тебя будет, как из моей задницы наковальня.

Так под смех они въехали в город, и Юрий попросил высадить его у управления. От поездки гудела голова и ломило все тело, но все равно он сразу направился к Колодникову.

В кабинете майора находились еще Пашка Зудов и Андрей Мысин.

— Ты хочешь сказать, что уже вернулся? — удивился Колодников.

— Да, быстро я смотался?

— Молодец! Что-нибудь удалось?

— Все и даже больше. Завтра Жучихина будет ждать большой сюрприз. Но это еще не все. Глянь сюда, — и Юрий протянул Колодникову тот самый снимок. Все трое долго рассматривали его, потом Андрей поспешно расстегнул свою папку и достал фотографии с кассеты Сычева.

— Он? — спросил майор, укладывая фотографии рядышком. После короткого раздумья все вразнобой подтвердили.

— Похож.

— Да, точно он!

— Здорово смахивает на ту кладбищенскую находку.

— Где ты его взял? — обратился Колодников к ухмыляющемуся Астафьеву.

— Везение плюс ловкость рук.

Рассказ лейтенанта слушали с вниманием, достойным речей пророка.

— Это где же такой особнячок на Достоевского? — задумался Колодников. — Что-то я не припомню.

— Достоевского улица длинная, — сказал Астафьев.

— Но старая, — заметил Зудов. — Там халупы большей частью.

— Знаешь, что я заметил? — оживился Астафьев. — Там на одной фотографии в объектив попали окна. Судя по всему, стеклопакеты, арочные, коричневый переплет.

— Ну, это упрощает задачу. Завтра утром прокатимся и поглядим, — предложил Зудов.

— Зачем завтра, давай сейчас, — не удержался Колодников. Медлить он не стал, поднялся с места и запер сейф.

Юрий также встал, но майор его остановил:

— Юр, а тебе, наверное, придется заняться другим делом. Ты знаешь, Мамон какую нам подлянку сделал?

— Нет. Какую?

— Он снял охрану с Орловой.

— Вот козел! — поразился Юрий. — И чем мотивировал?

— Нехваткой людей, отсутствием прямой угрозы и тем, что некому охранять предвыборные участки.

Мнение, выраженное Астафьевым о своем начальнике, заставило даже привычных ко всему оперативников поразиться. А лейтенант продолжал, ничего не замечая:

— …Кому, на хрен, нужны эти участки? Ее там пришьют сегодня же ночью!

— Вот я и предлагаю тебе еще немного поработать ангелом-хранителем мисс Кривое. Переночуй в больнице, а завтра что-нибудь придумаем.

— Придется, только у меня ствола нет.

Колодников по привычке взялся за кобуру, но, ощутив непривычную угловатость рукоятки, вспомнил, что это всего лишь газовая пушка, и поморщился.

— Ч-черт, и у меня отобрали! А эта газовая пукалка — штука несерьезная.

— Погодите-ка, — сказал Паша и быстро вышел в коридор. Вернулся он с пистолетом. По внешнему виду это был типичный пээм.

— Вот, вчера у одного акселерата отобрал. Тот шлялся по городу и стрелял по стеклам и кошкам. Пневматический.

Юрий со скептическим выражением лица вертел в руках непривычное оружие.

— Ты не раздумывай, оружие вполне серьезное, — уверил его Павел. Он вытащил из-под стола пустую водочную бутылку и махнул рукой:

— Пошли.

Вчетвером они вышли на улицу. Паша попросил Мысина сбегать к ближайшим гаражам и поставить бутылку у забора, метрах в десяти.

— Стреляй, — велел он Астафьеву.

Юрий прицелился, заученно-плавно нажал на курок. Плотный хлопок выстрела и звон разбившейся стеклотары произвели на лейтенанта впечатление.

— Вот видишь! — сказал довольный Пашка. — А ты говорил! Шарик калибром четыре с половиной, но не дай боже попасть им в лоб или в глаз. Самое прикольное, что на этот ствол не нужно ни регистрации, ни разрешения. В обойму влезает сорок шариков, правда, половину мы вчера на спор с ребятами расстреляли;

— Убедил, беру, — согласился Астафьев, тем более что выбора у него и не было.

Все погрузились в «уазик», забросили в больницу Астафьева, а сами помчались в сторону улицы Достоевского на поиски таинственного дома — места интимных свиданий старшего и младшего Гусевых.

Как обычно на окраинах, освещение почти отсутствовало, хорошо, если горел один фонарь из десяти.

— Ни черта не видно! — возмутился Колодников.

— Да, хрен тут что разглядишь, — согласился Паша.

— Вот солидный особняк, — заметил Мысин.

— Да, похож, — сказал Андрей, рассматривая длинный, приземистый дом за оградой из оцинкованного железа. — Но давайте все-таки прокатимся до конца этого прошпекта и пошукаем еще что-нибудь.

В конце «прошпекта» они нашли еще один дом, подходящий под описание, и водитель Сергей полоснул светом фар по черным окнам спящего дома. Сразу стало ясно, что это совсем не то. На фасаде здания не наблюдалось ни одного арочного окна.

— Стеклопакеты, да не те, — разочарованно сказал Колодников. — Давай-ка назад, к предыдущей хибаре и освети там посерьезней.

Сергей в точности исполнил приказ начальника, и теперь ни у кого не вызывало сомнений, что они нашли то, что искали, — фары высветили ряд окон с закругленной верхней частью.

— Номер двадцать восемь, — удовлетворенно сообщил Колодников. — Ну, теперь можно и по домам. Завтра пробьем в паспортном столе владельцев и начнем раскручивать всю эту петрушку.

В первом часу ночи на лестничной площадке одной из кривовских пятиэтажек курила троица молодых парней. Двое сидели на подоконнике, третий