знаю».

На ресницах ее повисли слезы – если госпожа де Рюэль и не любила капитана, то была искренне к нему привязана.

– Я смутилась, потому что Жан сказал это очень серьезно, а он никогда раньше не говорил так, – женщина сморгнула. Виконт сунул руку в карман, вынул платок и подал ей; Вивиана вытерла глаза. – Обычно он все превращал в шутку, да я и сама знала, что наши чувства несерьезны. Нам было хорошо вместе, но…

– Вы любите мужа. Я понял.

– Так и есть. Потом Жан поцеловал меня, и мы на некоторое время отвлеклись, однако тут раздался стук в дверь. Я испугалась до смерти. Жан спрятался в спальне. Но это оказался лишь денщик моего мужа с известием, что Эмильен вернется через полчаса – он закончил проверку раньше и просил меня не ложиться спать, пока он не возвратится. Жан до смерти расстроился, у него был такой вид, словно он и не ждал ничего иного. «Мне сегодня весь день не везет, милая Вивиана, – сказал он. – Что ж, такова судьба, а мне остается лишь напиться. Прощай, милая, прощай, увидимся в другое время!» И он ушел, а я осталась ждать супруга. Наутро же мы узнали, что Жан покончил с собою.

– Мадам, я попрошу вас постараться все вспомнить. Капитан был пьян?

Госпожа де Рюэль нахмурилась.

– От него пахло вином, и я спросила, ходил ли он в трактир. У нас имелся трактир, как «Первый бастион» здесь, ну, вы его знаете, его все знают. Жан сказал, что был там и сегодня в кабаках излишне душно, и что он, конечно, выпил, но недостаточно. Больше я не спрашивала.

– Во сколько он ушел от вас?

– Около четверти первого. Да, так. И получаса не пробыл.

– Что-то еще, что могло бы объяснить его беспокойство?

Вивиана покачала головой.

– В предыдущий день, за ужином, ничего такого я не наблюдала. Жан был весел, как всегда, и так же шутил. Наверное, что-то произошло с ним в тот самый день, что сильно его расстроило. Он все повторял и повторял это – о доверии. Я тогда подумала еще: может, у Жана есть другая женщина, которую он любит не так, как меня, и эта женщина не может стать его? Или же его подвел друг, с которым он общался.

– Задира Пьер?

– А, вы знаете. Да, Жан с ним дружил, хотя де Бриссон мне никогда не нравился, – Вивиана скривилась. – Хорошо, что этот человек не служит в нашем полку и не приходится часто с ним сталкиваться. Он… скользкий. Второй друг Жана, адъютант маршала, нравился мне гораздо больше. Такой вежливый, обходительный, хотя мне иногда казалось, будто он не прочь попытать счастья и заполучить меня.

Конечно. Все мужчины обязаны виться вокруг нее, как мухи возле варенья. Сезар с трудом удержался, чтобы вновь не испустить тяжкий вздох.

– И пытался?

– Нет.

– Ладно. Что вы знаете о Задире Пьере?

– Мало, виконт, – и тут она снова сообразила. – Погодите… Вы задаете мне эти вопросы… почему?

– Подумайте, мадам. Вы ведь сами сказали, что никто не ожидал от капитана де Эмона такого глупого поступка – застрелиться.

Вивиана закрыла рот рукой, затем бессильно ее опустила.

– Господь всемогущий… Жана убили?

– Да, мадам. Совершенно определенно, убили.

Сезар ничем не рисковал, открывая ей это, наоборот. Вивиана ни слова никому не скажет об их разговоре, зато злость и желание узнать, кто прикончил любовника, сделают ее верной союзницей. Мадам де Рюэль точно не могла убить капитана, слава богу. Она всю ночь провела с мужем, и это легко доказать.

– Выходит, я была права, когда не верила, – медленно проговорила Вивиана, и губы ее побелели. – Значит, кто-то убил Жана. Вы думаете, это… Пьер?

– Не могу пока предполагать. Но сегодня день уже прошел не зря – я хотя бы исключил вас.

Вивиана уставилась на него в полном ошеломлении.

– Вы шутите, сударь?!

– Нет.

Помолчали.

– Этот платок, мадам, что вы держите в руках. Он не ваш, случайно?

Она посмотрела на платок так, как будто впервые увидела и, опомнившись, возвратила виконту.

– Нет, – сказала госпожа де Рюэль равнодушно, – мои платки все с монограммами. А этот, может, Инесс. Где вы его нашли?

– Валялся на дороге, – туманно высказался виконт и встал. – Что ж, теперь можно ехать. Вы ведь понимаете, что вся эта беседа должна оставаться между нами?

Она глазами сверкнула – чисто рысь.

– Да уж, виконт. Пусть она останется в тайне.

– И еще один вопрос, мадам, – сказал Сезар, – прежде чем мы уедем. Ваш муж, мог он узнать, что капитан де Эмон вступил в связь с вами, – и устроить так, чтобы Жана не стало?

Кажется, удивляться она уже не могла или не нашла ничего особенного в этом вопросе.

– Думаю, мой муж не знает, – просто ответила Вивиана, – иначе был бы мертв не Жан, а я.

Дождь все-таки накрыл их на самом подъезде к городу, еще пришлось ждать, пока мимо пройдет часть обоза. Унылые волы тащили груженные камнями повозки, и, судя по этому шествию, за укрепления союзники взялись уже серьезно. Армия собиралась надолго здесь окопаться.

Проводив госпожу де Рюэль до квартиры подполковника и распрощавшись, Сезар направился к себе. Де Дюкетт и первый адъютант отсутствовали, ординарец сказал, что они в штабе полка. Прежде чем искать полковника и спрашивать для себя дальнейших распоряжений, а также выговорить свободное время, виконт решил выпить бокал вина и подумать. Но ни того, ни другого сразу сделать ему не дали.

Стоило Сезару появиться у себя в комнате, как навстречу бросился Флоран.

– Ваша светлость, я узнал! Есть новости!

– Тихо. Какие новости?

– Вы велели мне отыскать денщика капитана де Эмона, этого Мориса Канселье.

– Так ты его нашел?!

– Конечно. Поставил ему выпивку, а через полчаса знал все, будто я священник, а он на исповедь явился. Удивительно, как долго люди могут говорить о чужой смерти, – Флоран громко икнул. – Извините, ваша светлость. Это пиво…

– И сам на грудь принял, понятно.

– Я же для пользы дела! – обиделся Флоран. – И немного.

– Я шучу, – виконт бросил кивер на стол, развязал галстук и тяжело опустился на стул. – Слушаю.

– Ну, этот денщик у капитана был новый, – начал Флоран, – до него другой имелся. Только умер, едва эпидемия холеры началась, в день сгорел. И тогда капитан взял этого Мориса. Морис говорит, ничего так был человек, денег давал щедро, излишне не попрекал, сапогами не швырялся.

– О капитане де Эмоне и его исключительной доброте я уже достаточно наслышан. Что в тот день случилось?

– Вышло так, – послушно ответил Флоран. – Капитан денщику сказал, чтоб тот начистил вторую пару сапог, а после – свободен. Морис и отправился к друзьям в пятую роту.

– Во сколько это было?

Флоран, приученный задавать свидетелям такие вопросы, охотно ответил:

– Около семи часов вечера. Капитан собирался куда-то, напевал, даже слегка душился, словом, будто бы к свиданию готовился. Морису он сказал, что отправится в кабак сыграть по маленькой, а там уж как пойдет. Денщик ушел и полночи просидел с товарищами у костерка, травил байки, пел и пил. Все спать