Когда Тремаль-Найк пришел в себя, он оказался заключенным в тесном подземелье, освещенном маленьким окошком, забранным двойным рядом толстых решеток. Его руки и ноги были опутаны крепкой веревкой, конец которой был привязан к столбу.

Сначала ему показалось, что он видит дурной сон, но очень скоро пришлось убедиться, что все это настоящая и весьма суровая действительность. Страх и отчаяние овладели им в эту минуту, им, который так часто доказывал свою неколебимую храбрость.

Он попытался собраться с мыслями, но в голове царила странная путаница. Он смутно вспомнил Негапатнана, его бегство, какую-то странную беседу с капитаном, лимонад и больше ничего.

«Кто же мог выдать меня? – спросил он себя с дрожью. – Что случилось со мной? Что за туман у меня в мозгу?.. Неужели меня опоили чем-то?.. «

Он сделал попытку подняться, но тут же снова упал, настолько слабыми были его руки и ноги. В этот момент открылась дверь.

– Кто здесь? – спросил он.

– Я, Бхарата, – отвечал сержант, подходя.

– Наконец-то! – воскликнул Тремаль-Найк. – В чем дело? По какой причине я оказался здесь?

– А ты не догадываешься?

– Как я могу догадаться?

– Ты что же думал, мы никогда не узнаем, что ты туг?

– Я!.. Туг?..

– Да, Саранги.

– Ты лжешь!

– Нет, это ты нам лгал. А вчера во всем признался.

– Я признался?

– Вот именно.

– Ты с ума сошел, Бхарата.

– Нет, Саранги, мы дали тебе выпить йоуму, и ты во всем признался.

Услышав это, Тремаль-Найк похолодел. Он вспомнил лимонад, которым его угостил капитан.

– Негодяи!.. – в отчаянии воскликнул он.

Бхарата усмехнулся и сел против него на складной стул.

– Хочешь спастись? – сказал он после некоторого молчания.

– Каким образом? – спросил Тремаль-Найк прерывающимся голосом.

– Признайся во всем и, может быть, капитан помилует тебя.

– Не могу: они убьют женщину, которую я люблю.

– Кто они?

– Туги.

– Что за историю ты мне рассказываешь? Объясни.

– Это невозможно! – вскричал Тремаль-Найк. – Будьте вы все прокляты! И вы, и туги!.. Все, все!..

– Выслушай меня, Саранги. Мы уже знаем, что туги укрываются на Раймангале, но не знаем, сколько их и где они прячутся там. Если ты это скажешь, у тебя будет шанс спастись.

– А что вы сделаете со всеми этими тугами? – сдавленным голосом спросил Тремаль-Найк.

– Перестреляем их всех.

– Даже если среди них есть женщины?

– Их в первую очередь.

– Почему?.. Их-то за что?

– Они еще страшнее, чем мужчины. Они воплощают богиню Кали, ради которой душители губят всех и вся.

– Ты ошибаешься, Бхарата! Ошибаешься!

– Тем хуже.

Тремаль-Найк застонал и скрипнул зубами. Его глаза растерянно блуждали, грудь порывисто вздымалась, лицо исказилось отчаянием.

– Если бы вы сохранили жизнь одной из этих женщин… может быть, я бы сказал.

– Это невозможно, они не заслуживают снисхождения. Мы их передушим всех, как диких зверей, в этих их подземельях.

– Но у меня там любимая, невеста! – воскликнул Тремаль-Найк. – Ты сам зверь, если хочешь обречь ее на смерть!.. Нет, нет, ничего не скажу! Убейте меня, замучайте, делайте со мной, что хотите, я не скажу. Туги многочисленны и сильны, они будут защищаться и, быть может, спасут ту, которую я так люблю.