– Там вы будете в безопасности; никто вас не найдет.

Внутри этого льва с человеческой головой было пустое пространство, в котором свободно могло разместиться человек шесть. Сквозь глаза чудища, сделанные из какого-то прозрачного вещества, сюда проникало достаточно света, чтобы освещать их убежище.

Приникнув к этим глазам, беглецы смогли отчетливо различить не только стены пагоды, но даже дверь, которая выходила на лестницу.

– Это хорошо. Отсюда мы сможем видеть все, что происходит снаружи, – сказал старый туг.

– Ты что, не доверяешь брамину? – спросил Тремаль-Найк.

– Доверяю, – отвечал тот. – Брамины ненавидят англичан, угнетателей Индии. Ненавидят они и сипаев, поскольку те служат им. Если он обещал спасти нас, то сдержит свое слово.

– И ты думаешь, что сипаи оставят нас в покое?

– На это я не надеюсь. Если обнаружат наши следы, они оцепят пагоду и, может быть, даже начнут искать нас внутри.

– Тогда, вероятно, нас схватят.

– Не знаю. Кому придет в голову, что мы внутри этой статуи?

– У них может возникнуть подозрение, и тогда они распотрошат это воплощение Вишну.

– Индийцы?.. О!.. Они не совершат такого святотатства.

– Пусть так, но они осадят пагоду и не дадут нам выйти!

– В конце концов им это надоест, и они отступят.

– А капитан тем временем отправится на Раймангал!

На туга сильно подействовало это замечание.

– Да, верно… – прошептал он. – И это обернется крушением всего нашего дела.

– И смертью девушки, которую я люблю, – сказал Тремаль-Найк со сдавленным вздохом. – Нет, с этим человеком должно быть покончено! Его нужно убить, чтобы вырвать у смерти Деву пагоды.

– Возможно, он задержится с отплытием до возвращения сипаев.

– Кто может за это поручиться?

– Никто, я так предполагаю.

– А если он все-таки отправится?

Старый туг замолчал, не зная, что ответить, вдруг он хлопнул себя по лбу:

– Мы забыли про Нимпора!..

– Факира с парализованной рукой?

– Да, Тремаль-Найк.

– И что ты хочешь сказать?..

– Этот человек может спасти нас.

– Каким образом?

– Я не знаю, но очень доверяю старому Нимпору. Он могущественный факир и умеет заставить подчиниться себе других. Предупредить бы его, и он найдет способ вытащить нас отсюда.

– А кто возьмется за это?

– Брамин.

– Пожалуй…

В этот миг громкий удар потряс дверь пагоды, отдавшись эхом под ее куполом.

– Сипаи!.. – воскликнул старый туг.

– Тихо!.. – сжал его руку Тремаль-Найк.

Брамин, конечно, ждал этого визита; как только в дверь постучали, он появился из-за ширмы, за которой молился перед одним из многочисленных изображений Вишну, и быстро направился к двери.

Тремаль-Найк и старый туг следили за каждым его движением через прозрачные глаза статуи, служившей им убежищем.

Священник отодвинул тяжелый засов и медленно открыл дверь.

У входа стояли четыре сипая, а впереди них сержант, в котором Тремаль-Найк и его товарищ сразу узнали Бхарату.

– Что вы желаете? – спросил брамин, притворяясь чрезвычайно удивленным.

Оказавшись перед священником, принадлежавшим к высокой касте, пятеро индийцев несколько замялись, но сержант, самый решительный из всех, сказал: