Твое девическое телоИ светло-струйная коса.Синеют дальние сугробы.У врат склонился Грозный Царь.Душа кипит смолою злобы,А там, в стенах, поют тропарь.То не ее ль он голос слышитЗа белой каменной стеной?Багряный вечер миром дышитИ сердце полнит тишиной.Но вот сверкнули дико очиИ вдруг, пронзителен и чист,Прорезал даль и сумрак ночиУдалый, беспощадный свист.1909 <21 февраля. Москва>
<СЕМЕЙНЫЕ ПОРТРЕТЫ>
<Священной для меня памяти А. Л. и А. Н. Лихутиных>
Прадед
Когда сквозь пену дней, бегущих неумолчно,Я память увожу к минувшим берегам,В тумане чей-то взор, пронзительный и желчныйСклоняется ко мне из потемнелых рам.Дед моего отца и прадед мой! Возрос тыСредь черноземных нив и заливных луговВ симбирской вотчине, где безмятежно-простыКатились дни твои у волжских берегов.Ты летом на покос езжал на дрогах длинных,И зорко умолкал девичий хор и смех,Когда ты намечал среди красавиц чинныхТу, что красивее и величавей всех.Под осень ястребом травил ты перепелокИ слушал красный гон, за русаком летя.Зимой, жалея свеч, шел в сумерки под полог,Чтоб до зари уснуть спокойно, как дитя.Во всем был здравый смысл единый твой наставник.Ты, мудрой скупостью умножив свой доход,Служил по выборам: был капитан-исправникС четырнадцатого по двадцать пятый год.Полвека ты лежишь на родовом погосте,Где за оградою рассыпались кресты,Где клены древние вплелись корнями в кости,Где свищут иволги и шепчутся листы.Самолюбив и добр, расчетлив и распутен,Умом ты презирал, а сердцем знал любовь.Дед моего отца и прадед мой Лихутин,Я слышу, как во мне твоя клокочет кровь!
Прабабка
Из конопляников, обильных и душистых,Ты робко глянула и спряталась тотчас,Едва в гурьбе псарей и гончих голосистыхГлазам твоим сверкнул огонь надменных глаз.Вослед охотникам клубила пыль дорога.Закрывшись рукавом, ты слушала вдалиИ гулкий лай собак, и смех, и пенье рога.А конопляники дышали и цвели.
