А дома самовар из красной меди,С соленым маслом, с маковой подковкой.Быть может, гостья с римскою головкой,Холодная и строгая, как леди?Нет никого. Вздыхаю над «Биржевкой»,Томлюсь в вечернем петербургском бреде.
В САНАТОРИИ
Седых ветвей подборы,Сорочьих лап узорыНа голубом снегу.В тиши чужой деревни,Как в келье инок древний,Я сердце берегу.Гуляю по дорогеБез дум и без тревоги.Указан срок минут.И тяжкий отдых сладок.Без мыслей, без загадокПустые дни идут.За мной дымятся трубы.Там город, черный латник,Грозит земле родной,Там оскверняет губыКрасавице развратникВ постели площадной.Вернувшись в дом постылый,Гость, чуждый и немилый,В окне зари пожарСлежу я равнодушно,И никелевый скучныйНе дышит самовар.Но визг стрелы, суровоПропевшей об отмщенье,Не трогает судьбу:Развратник ищет сноваНочного приключенья,Красавица – в гробу.
УМНОЙ ЖЕНЩИНЕ
Не говори мне о Шекспире,Я верю: у тебя талант,И ты на умственном турниреИскуснее самой Жорж-Занд.Но красотой родной и новойПередо мной ты расцвела,Когда остались мы в столовойВдвоём у чайного стола.И в первый раз за самоваромТебя узнал и понял я.Как в чайник длительным ударомЗвенела и лилась струя!С какою лаской бестревожнойТы поворачивала кран,С какой улыбкой осторожнойПередавала мне стакан!От нежных плеч, от милой шеиДышало счастьем и теплом:Над ними ангел, тихо рея,Влюблённым трепетал крылом.О, если б, покорившись чарам,Забыв о книгах невзначай,Ты здесь, за этим самоваром,Мне вечно наливала чай!
