на чужом горбу…

– Утри слезы, – тоже шепотом ответил Иван, – считай – за проезд с тебя взял.

Машина фыркнула. Девчата, пожелав французу счастливого пути, не сговариваясь, запели «Бывайте здоровы…», ставшую популярной не только в Белоруссии прощальную песню. Старик сидел молча, прижимая пустое решето к аккуратной поддевке.

Скоро трехтонка скрылась за поворотом, оставив на дороге запах осеннего яблока… Да, вот так, осенью в Белоруссии везде пахнет яблоками. И на дороге, и на базаре. Но сегодня базар опустел. Все, как мы знаем, поспешили на главную улицу.

В конце улицы показалась ватага мальчишек. Что кричали юные гонцы, понять было трудно. Толпа заколыхалась, загудела, напирая на стоящих у края. И тут я увидел тех, ради кого приехал сюда.

Две женщины пробивались сквозь толпу. Первая, средних лет брюнетка, то есть это только в Белоруссии таких называют брюнетками, а вообще лучше сказать – темноволосая, с большими, радостно открытыми глазами, шла, как зачарованная, прижав к груди сумку, из которой торчали перья зеленого лука. Чем дальше от площади, где готовилась официальная встреча, тем беспорядочней толпился народ. Идти становилось все труднее. Вслед за первой спешила русоволосая женщина.

– Варя, подожди… Ну, постой, Варенька! – просила она.

– Идем… идем, Надя… – шептала Варя, не останавливаясь.

Колонна двигалась медленно, подняв плакаты, похожие на хоругви. Иностранцы шли с тем гордым достоинством, с которым когда-то в России ходили на водосвятие. Возможно, из-за плакатов и потому, что впереди шел каноник собора, процессия напоминала мне церковное шествие.

На какое-то мгновение улица застыла в торжественной тишине. И вдруг над ней взлетел страстный и торжествующий голос женщины:

– Франсуа! Мосье Франсуа!

Надежда всплеснула руками:

– Встретила! Он, мамочки мои, встретила!.. – И бросилась вперед.

Варвара увидела Франсуа, когда он еще не мог ее видеть. Она стояла в толпе, прижимая к груди сумку с торчащим луком. Она только крикнула и, словно испугавшись собственного голоса, не решилась сдвинуться с места.

Франсуа не видел ее, но он не мог ошибиться. Он слышал – она позвала его!

– Мой бог! Это… она…

Франсуа растерянно глядел на толпу горожан… Он ждал этой встречи и не верил в нее. Ради нее он прошел несколько стран, неся свою тайну. Эта тайна временами подступала к самому горлу, готовая вырваться к людям ему чужим, способным, быть может, понять, а быть может, и посмеяться…

Еще в Париже Франсуа просил советское посольство помочь ему. Но не смог назвать ни адреса, ни полного ее имени. И все же он надеялся… Чем ближе колонна подходила к границе Советского Союза, тем чаще охватывало его предчувствие. Как он потом говорил: «Прямо пеленало меня и не давало идти».

Всю дорогу Франсуа страшился тяжкого разочарования. И сейчас он боялся верить… Не показалось ли? Преодолевая охватившую его слабость, он оперся о руку подбежавшего друга и крикнул срывающимся голосом, как в детской игре:

– Где ты?! Я не вижу тебя!

В наступившей тишине женщина отозвалась:

– Я здесь, Франсуа…

И тогда женщины, стоящие на тротуаре, догадались и обрадовались – они-то знали, что значит потерять и найти близкого.

Вот один человек нашел другого, как же тут не порадоваться? Подталкивая Варю, весело закричали:

– Здесь! Здесь! Эй, камрад! Франсуа, вот она!

Варвара медленно шагнула с тротуара, выставила вперед руку, будто готовясь упереться в грудь Франсуа, сдержать его горячий порыв. Глаза ее сияли радостью и, в то же время испуганно метнувшись по сторонам, увидели хлынувшую за ней толпу, и сбившихся с марша пешеходов, и бегущего к месту происшествия милиционера в белых перчатках. В двух шагах от Франсуа она остановилась. На них смотрели. Она знала, что на них смотрят ее соседи, знакомые, те, с кем она встречается всегда, каждый день. И, может быть, некоторые из женщин сейчас вспомнили, как встречали мужей, вернувшихся с фронта. Это было похоже, и сознание этого сковывало ее, потому что это было не то.

Они стояли молча друг против друга. Франсуа пристально вглядывался в лицо Варвары.

Варя улыбнулась ему чуть-чуть кокетливо. Я ждал, что она сейчас скажет, совсем по-женски, что- нибудь вроде:

– Ты изменился, стал солидным мужчиной, но я сразу узнала тебя…

Она сказала другое. Не думая об этом, непроизвольно оглаживая на себе старенькое, будничное платье, она сказала:

– Что же вы… Мы ждали вас только завтра…

Франсуа не понял слов, но он понял улыбку и ответил по-французски:

– А ты все так же прекрасна, мадам Любовь!

Варя засмеялась.

– Но, но… мон шер…