обдало волной горькой пыли и запахом яблок. В кузове на ящиках сидели повязанные белыми платочками девушки и пели. Бельгиец помахал им рукой.

– Ой, девоньки! – вскрикнула сидевшая выше других. – То ж те, что из Америки вышли… Бачите, плакаты несут.

– Ага, «Мир»… То по-нашему, а по-немецки «Фриден»… И по-английски…

Машина остановилась метрах в трехстах впереди колонны. Из окна шоферской кабины высунулась голова в фуражке танкиста.

– Кому приспичило?

– Я стучал, – торопливо и немного заискивающе ответил старичок в аккуратной поддевке. Он сидел, укрывшись от ветра, в углу кузова, а теперь взобрался на ящик.

– Один момент, на туристах почин сделаем.

Старичок быстро развязал зажатый между ногами мешок, достал небольшое, подшитое полотном решето, сыпанул в него яблоки.

– Нехай попробуют, господа хорошие, наш советский ранет…

Шофер ступил на подножку машины и, сдвинув на лоб фуражку, посмотрел на приближающуюся колонну.

– Почин, говоришь?

– А как же… – хихикнул старик, – без почина не баба, а дивчина. Упустишь – не догонишь, вся коммерция кувырком.

Он торопился, укладывая яблоки красными бочками кверху. Подхватил упавшее, хукнул, потер о полу поддевки, протянул решето.

– Подержи, хлопец, подсоби.

Шофер почти вырвал решето из рук старика, сказал тихо, со злой усмешкой:

– Я подсоблю, а ты… Застынь, понял?

Старик словно споткнулся о голос, едва успев перебросить ногу через борт. Под ним только доска скрипнула. А шофер соскочил на дорогу навстречу пешеходам.

– Мир! – сказал он, широко улыбаясь, держа на вытянутых руках решето с яблоками. – Фриден! Угощайтесь, кали ласка…

– О-о! Колхоз?

– Колхоз, колхоз… Свеженькие, только с дерева… Но, но, денег не надо.

– И-ван! – не крикнул, а будто икнул старик, сидя верхом на борту кузова. – То ж мои… не колхозные!

Девушки засмеялись:

– Ничего, дяденька… И ваши не хуже наших…

Над дорогой взлетали слова то русские, то английские, то немецкие, хрустели яблоки, чмокали пробки термосов. Шоферу протягивали плоские фляги:

– Бренди… Коньяк, плиз… Э литтл…

– Не могу… я за рулем… Ферботэн, автоинспектор, понятно? – Шофер смешно потянул носом. – О-го-о… Ферштейн?

Франсуа подошел к машине и, подмигнув: дескать, смотрите, как я уже обхожусь без переводчика, сказал по-русски:

– Карош ли кольхоц?

Быстроглазая, смешливая девица развела руками:

– Лучше не бывает!

Девчата стали наперебой угощать француза яблоками. Он не мог удержать их и ронял на асфальт. Пытался поймать и терял другие.

– Берет, давайте берет! – предложила девушка, протянув руку к голове француза. Востроглазая толкнула подругу в бок.

– Ты что, может, он лысый.

Девушки засмеялись. Смеялся и Франсуа. Ему сделалось хорошо и весело.

– Эй, Иван, – кричала востроглазая, – может, еще подсыпать?

– Хватит, – отозвался шофер и метнул пустое решето в кузов. Старик поймал его на лету, чуть не свалившись за борт.

– Кто притомился, – предложил шофер, – прошу, подвезем. Аутомобил… Биттэ.

– Но, – ответил седоусый полковник, – ви маст… ми должен пешком…

– Тогда другое дело! – понимающе кивнул Иван. – Раз не положено, то ауфвидерзейн! – Он козырнул и щелкнул каблуками.

– Гуд бай! Мерси! Тэнк ю! Спасибо!

– Кило четыре, не меньше, – прошипел старик, когда Иван садился в кабину. – Какой политик нашелся