пытавшимися приспособить баранью голову на шест…

Они спустились на первый этаж. В кафе было пустынно – крепчающий наверху скандал собрал почти всех посетителей 'Арт-Студии'. Лесник хлопнул сто пятьдесят коньяка без закуски, отвратный запах крови он чувствовал даже здесь, несмотря на выкуренную днём сигарету… Анна отказалась от давно обещанных мороженого и лимонада.

Посидели недолго и молча, обсуждать увиденное не хотелось…

…Обратно шли какими-то пустынными закоулками – узенькие улочки, крохотные, утонувшие в зелени особнячки. Шли медленно, и не по прямой, выписывали по старой части города замысловато изогнутый иероглиф.

Шум центральных улиц затихал где-то вдали, а здесь душный вечер медленно сменялся белой ночью – прохладной и тихой.

Говорили ни о чем – Лесник наполовину вспоминал, наполовину выдумывал байки из жизни археологов, Анна смеялась, и рассказывала что-то своё, какие-то приколы из библиотечной жизни, и Лесник тоже смеялся, не вслушиваясь, угадывая по интонации рассказа, когда надо хохотнуть, а сам все думал: да кто же она такая, и почему она рядом с ним, и как…

Две тени шагнули из-за угла – неожиданно. Перекрыли дорогу. И шаги сзади, вдали, Лесник слышал их давно – затопали, не скрываясь. 'Отойди к стене, что бы ни случилось – не вмешивайся! Ни в коем случае!' Он говорил тихо, почти не разжимая губ – но звучало это жёстким приказом.

Она медлила. Он оттолкнул её – резче, чем хотел. Сзади набегали. Ещё двое. Те, что спереди, не бутафорили, медленно приближались, приняв боевую стойку. Достаточно дилетантскую, впрочем. Хотя есть и такой приём – сбить с толку, заставить противника недооценить твои возможности…

Кто такие? Случайная шпана? Тайные воздыхатели юной библиотекарши? Или… Последние секунды таяли. Времени прокачать ситуацию не было. Если это связано с Крокодилом, дело плохо. Надо бить сразу и в полную силу. Но зря убивать не хотелось.

Лесник решил рискнуть. Сыграть в поддавки. 'Что вам надо?' – постарался подпустить дрожи в голос. Его это всерьёз интересовало. Если бы хотели убрать, место для выстрела и отхода идеальное. Не выстрелили. Захват? Или…

Что не воздыхатели, стало ясно быстро. Те начинают баталии со словесных разборок. Эти – тут же к делу. На Анну – ноль внимания. Она послушно вжалась в стену. Молчала.

Классическая коробочка сошлась. Двое зашедших сзади вцепились в руки – Лесник сдержался, не отреагировал – заломили вверх и назад. Третий придвинулся спереди, ничуть не опасаясь, усмешка брезгливая: лох-то перебздел, сейчас обделается… Четвёртый шагнул к Анне. Ничего не сделал, застыл рядом со сжатым кулаком: стоишь – и стой, молчишь – и молчи. Сам поглядывал по сторонам, готовый предупредить о неожиданностях. От Лесника никаких неожиданностей явно уже не ждали…

Руки брезгливо усмехавшегося торопливо обшаривали карманы. Тьфу ты! Банальный гоп-стоп… Ничего серьёзного. Профи бы за руки не хватали, сразу бы попытались вырубить. Ладно, пора заканчивать балаган. Сейчас этот нащупает бумажник, отвлечётся…

Брезгливый нащупал бумажник, но поспешил или дрогнула рука – молнию на внутреннем кармане пиджака заклинило. Матернулся, выдернул финку – медленно, непрофессионально. Примерился вспороть ткань. Лесник приготовился и…

И тут балаган закончился – совсем не так, как он просчитал.

Крик. Анна метнулась к ним, оттолкнув четвёртого. Брезгливый едва успел повернуться – полоснула ногтями по его щеке – глубоко, страшно, сдирая мясо… Красное брызнуло, как из раздавленного томата. Брезгливый завопил.

Одновременно: Лесник обмяк, до конца расслабил все мышцы, повис мёртвым грузом на руках державших. Те слегка растерялись – и правый тут же выпустил, запрыгал на одной ноге, получив каблуком по голени, по кости, прикрытой лишь кожей. Второй крепче вцепился в руку, рванул вверх… Лесник рубанул его снизу, почти опустившись на колени – ладонь метнулась между штанин второго, словно собираясь разрубить доверху, до затылка.

Вопль перекрыл все – и несмолкающий крик Анны, и змеиное шипение охромевшего, и яростный мат брезгливого – тот получил когтями ещё раз, по лбу, и отмахивался финкой от подступающей фурии – слепо, неуклюже – кровь заливала глаза. Лесник коротко провёл ему выбивающий – ножик не игрушка, парень, – и едва уклонился сам.

В свалку ворвался четвёртый – в высоком прыжке попытался достать ногой. Этот продержался чуть дольше – блокировал удар, ушёл от другого, не успев выйти из нырка, получил страшной силы апперкот левой. Звук, с которым сломалась челюсть, мог слышать не только изощрённый слух Лесника…

Кулак превратился в сгусток боли. Пора кончать, хорошего помаленьку. Лесник примерился, как свалить брезгливого аккуратно. Этот казался главарём, блиц-допрос не помешает.

Не вышло. Издали топот ног, свисток – длинный, заливистый. Проводить ночь, давая показания, не хотелось. Брезгливый медленно отступал, кулаки сжаты, лицо – кровавая маска. Ладно, погуляй пока…

Лесник подхватил финку за лезвие – далеко не улетела. Уходим! Да что с тобой? Недавняя не то фурия, не то валькирия застыла, растерянно смотрела на окровавленные кончики пальцев. Лесник схватил её за руку, потащил: быстрее, быстрее! Топот и свисток ближе. Насколько он слышал, там бежали трос…

Она переставляла ноги механически. Запоздалый шок после драки, бывает.

Дёрнул Анну за руку – свернули за угол, нырнули в тёмный скверик, быстро пересекли. Круто изменили направление, резко перешли на шаг. Погони не было.

– А я думал, ты в библиотеке работаешь… – сказал Лесник, разминая левую руку.

Кисть ныла до сих пор, но вроде ничего не повреждено. Ещё одна потеря – с плеча Анны исчезла сумочка-кошелёк. Впрочем, ни денег, ни документов в ней не было – висела чисто для украшения. У противника урон куда больше.

Трофейную финку Лесник убрал в карман, завернув в платок. Мало ли как дело повернётся. Эта