— Ну тебе и линию дали, — покачал он головой, выруливая на Петровку и устремляясь к Садовому кольцу.

Впрочем, боялся наш доблестный водитель совершенно напрасно. Когда я поднялся по лестнице и начал названивать в дверь квартиры Шлагбаума, то еще не знал, что опоздал. В местном отделении милиции лежало заявление сестры Шлагбаума об исчезновении ее горячо любимого братца…

Жизнь состоит из случайностей. Правда, скорее всего, кто-то наверху, в небесах, подсовывает нам их, исходя из каких-то своих соображений. Нам эти соображения знать не дано. Поэтому где найдешь, где потеряешь — неизвестно.

Например, кто бы мог подумать, что из истории с «Кавказской пленницей» выйдет что-то путное.

С утра я сидел за своим письменным столом, зарывшись в справки и доклады. Набрал я их немало. Пришлось связываться с ФСБ, Минюстом, Минздравом, обществом борьбы с общественно-опасными сектами. Я встречался с людьми, получал у них документы, выслушивал мнения и обрывки сведений и слухов. Можно считать, что кое-какой банк данных, правда, весьма скудный, я набрал.

Было видно, что Россия переживала нашествие «духовных террористов». «Белые», «желтые», «голубые» братья, коммунисты, клуб любителей Богородицы, общество Святого Варфоломея дружно и с нетерпением ждут конца света, чтобы враз стало понятно, какими прозорливыми они оказались, и как все остальное человечество осталось в дураках. Они по восемнадцать часов в день предаются молитвам, самобичеваниям и целованию нечищенных ботинок своих гуру. И презрительно косятся на погрязший в пороке мир, в котором остальные люди греховно трудятся в поту, греховно создают материальные ценности и зарабатывают деньги, греховно растят детей и смотрят греховные телесериалы «Санта-Барбара» и «Историю любви».

Основными жертвами сект являются, конечно, сами сектанты. Но иногда достается на орехи и посторонним.

Встречаются смутные упоминания о черных мессах, сатанинских орденах, увлекающихся жертвоприношениями. Якобы на местах обнаружения изуродованных трупов следственно-оперативные группы находили и ножи с тремя шестерками — символом дьявола. Но конкретики маловато. Милиция с этой средой практически не работает. ФСБ в последнее время с излишнем пиететом, граничащим с обычным бездействием и халатностью, относится к свободе совести. Информации в правоохранительных органах крайне мало. И, что для меня самое главное, нигде нет ни одного упоминания о секте «Чистильщиков Христовых».

Я попросил наших аналитиков загнать имеющиеся данные в компьютер и попытаться найти какие-то закономерности, ниточки. Ах эта вера в прогресс. Ничего полезного мне эта железяка не сказала.

С моими психами, за всеми этими заботами я постепенно начал забывать, что такое нормальная жизнь нормального опера. И мне решили об этом напомнить.

— Подъем, тревога, — сказал шеф, собрав сотрудников в своем кабинете. — Сегодня большой шмон в «Кавказской пленнице».

— Опять?

— Сколько можно?

— А нельзя ли слинять?

Галдеж поднялся как в растревоженном улье.

— Слинять? — нахмурился шеф. — Как говаривал

Шарик из «Простоквашино» — индейская национальная изба — фиг вам.

Приказ начальника главка — с отдела семь человек.

— У меня засада.

— А у меня встреча с человечком.

— А у нас с Егорычем отчет срочный не сдан. Очень быстро выяснилось, что сотрудники отдела досыта наигрались в шахматы и компьютерные игры, перепились чая и как-то сразу вспыхнули как по команде трудовым энтузиазмом.

У всех появились неотложные дела, которые никак нельзя сделать завтра.

— Семь человек и баста, — поднял руку шеф. — Пофамильно объявляю.

Шеф зачитал список. Естественно, место для капитана Ступина в нем нашлось.

«Кавказской пленницей» прозвали в народе гостиницу «Россию» — ту самую, с видом на Кремль и Красную площадь.

Шмонали ее постоянно. Наверное, опять кто-то из мэрии решил гульнуть в тамошнем ресторане, не обнаружил там никого, кроме детей кавказских народов и парочки негров, был обруган по-азербайджански, а то еще и смазан по физиономии жульеном,

Нажаловалась чиновничья душа мэру. А тут еще подоспели очередные угрозы исламских террористов взорвать к чертовой бабушке реактор в Курчатовском институте и Спасскую башню. И вот в ГУВД спущено грозное указание — навести порядок в гостинице, принять меры к укреплению, изобличению, усилению — короче, обшмонать гостиницу «Россию» и пинком вытурить оттуда незаконно проживающих, рассажать по клеткам подозрительных типов. Ну и вообще — как получится.

Это секретное мероприятие уже неделю обсуждалось в верхах, и о нем знали в ГУВД все, начиная от генералов и кончая последней собакой в служебном питомнике. Все будет как всегда. Соберется пара сотен вооруженных до зубов милиционеров, всю ночь будут вытряхивать номера, найдут двадцать граммов анаши, стреляющую авторучку и занесенную прошлогодними листьями краденую машину на автостоянке, да еще набьют морду нескольким особо наглым горцам. А наутро в министерство и мэрию полетят телеграммы и письма — грандиозные успехи в борьбе с преступностью, наведение конституционного порядка и так далее. Все будут довольны, кроме кавказцев и капитана Ступина, невыспавшегося и злого.

В полдевятого вечера секретная операция началась. Сотню сотрудников МУРа, РУБОПа и других служб выстроили в шеренгу в подвальном этаже гостиницы. Шишка из МВД вещал что-то о непримиримой борьбе за законность в столице. Потом выступил руководитель гостиничного отдела милиции. Долго и нудно он объяснял, где искать наркотики и оружие. В это время обвешанные автоматами омоновцы шатались по вестибюлю, жадно пялясь на лотки с импортным пивом. Со «внезапным» и «стремительным» напором выходило явно что-то не то.

Под конец нас разбили на группы из трех человек — два опера и омоновец. Каждой определили этаж и крыло. Нам достался «север», восьмой этаж.

Единственно, что искупало скуку и тягостность задания — хорошая компания. В напарники мне достался мой старый друг Донатас Магомедович Стаценко, служащий старшим опером по особо важным в РУБОПе. Вряд ли кто из посторонних людей заподозрил бы его в принадлежности к правоохранительным органам. Больше он походил на отпетого лиходея, дежурящего с кистенем на большой дороге и ждущего караван с купцами.

Бородатый, здоровенный, драчливый — настоящий борец с оргпреступностью. Еще с нами был старшина из ОМОНа со своим приятелем под названием автомат Калашникова на плече.

Старшина уныло плелся за нами, шаркая по гостиничным коврам десантными ботинками сорок пятого размера.

— Чего мы тут делаем? — возмущался Донатас. — Тут мои бандюки в одном из номеров заложника держали. В тот же день, как наверху приняли решение о шмоне, они его отсюда перевезли на съемную хату. Какие выводы, Гоша?

— Ясно какие.

— Правильно. Скорость стука превышает скорость звука.

Информация сливается моментально. И все порядочные бандиты давно уже отсюда снялись.

Работа началась. Все это повторяется который раз. Тук-тук, кто в теремочке живет? Стоять нужно в стороне от двери — в этом случае тот, кто решит поздороваться с тобой выстрелом из пистолета, промахнется. «Здрас-сьте, милиция. Проверка режима проживания. Оружие, наркотики есть? Ваши документы».

Потом надо аккуратненько осмотреть номер. Обшмонать вещи. Обязательно посмотреть за батареей. Не позабыть снять вентиляционную решетку. Под ванной тоже может быть тайник с ящиком гранат. Как, ничего нет? Тогда покедова. Извиняемся за беспокойство, мы вас случайно приняли за масульманских террористов. Спите спокойно. Бандитам не открывайте. Мероприятие шло вяло. Донатасу, как всегда, хотелось подраться