– Сначала - вы, - потребовал Гриценко.

Остальные чекисты окружили автомобиль и молча ждали окончания проверки.

Старший улыбнулся и протянул красную книжечку.

– Плавский Борис Емельянович является сотрудником Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, - прочитал Гриценко. - А мы из МУРа, товарищ… Сопровождаем валюту в банк.

– Много? - снова улыбнулся Плавский, пряча удостоверение в карман.

– Сколько надо, столько и везем, - хмуро отозвался Бахарев.

– Серьезный товарищ, - усмехнулся второй чекист - усатый, в низко надвинутой на лоб фуражке. И снова Гриценко машинально про себя отметил, что у этого чекиста на фуражке нет звездочки…

– Ну-ка, паря, приоткрой стекло побольше, посмотрю, - сказал второй.

Денисов, он сидел у дверцы, опустил боковое стекло. И в то же мгновение Бахарев обернулся и выстрелил в Гриценко и Аникина. А бандит в фуражке без звездочки почти одновременно застрелил Денисова.

Трупы вышвырнули на мостовую.

– Куда теперь? - спросил Бахарев.

– Пока по щелям, - сказал бандит, осматривая мешки. Вскрыл один из них, высыпал на сиденье плотные пачки денег… - Пошел! - заорал он и тут же схватил Бахарева за плечо: - Постой…

Он вышел из автомобиля, достал из бумажника визитную карточку: 'Берендей Васильевич Кутьков, вор в законе', улыбнулся каким-то своим мыслям и бросил карточку на грудь убитого Денисова.

Автомобиль скрылся за снежной пеленой.

Коля вошел в дежурную часть МУРа в тот момент, когда помощник начальника Никифоров - красивый, рослый парень лет двадцати двух, в офицерском френче с огромными накладными карманами, произносил траурную речь. Коля остановился на пороге и увидел три грубо сколоченных гроба, которые стояли на табуретках. Гробы были закрыты, и Коля сразу же подумал, что, наверное, лица погибших сильно изуродованы. На крышке каждого гроба лежала синяя форменная фуражка, в изголовье стоял почетный караул.

– Злодейская рука преступного мира оборвала светлую жизнь наших боевых товарищей, - говорил между тем Никифоров. - Нет больше среди нас Аникина, Гриценко и Денисова. Возможно, что завтра мы вновь не досчитаемся кого-нибудь. Сломит ли это наш боевой дух, нашу веру в правоту общего дела? Нет, не сломит! Бандиты стреляли в Ленина, стреляли подло, из-за угла… Но разве сдался товарищ Ленин? Разве может сдаться революция? Никакой пощады преступному миру, все отдадим борьбе, а если понадобится, - и саму жизнь… - Никифоров надел фуражку и хрипло запел 'Интернационал'. Присутствующие подхватили. Коля пел вместе со всеми…

– Ну что ж… - Никифоров опустил голову. - Выносите.

Заметив Колю, он подошел к нему:

– Тебе чего?

Прочитав командировочное предписание, сказал:

– Афиноген, разберись… - И выскочил из дежурки, давясь от рыданий.

Дежурный Афиноген, длиннолицый, медлительный, проговорил:

– Не обижайся на него… Гриценко лучший его друг был… А ты из Питера? Ну как у вас?

– Как у вас, так и у нас, - сказал Коля хмуро, взглядом провожая гробы. - Мне куда?

– А вон Трепанов пришел. Давай прямо к нему.

Трепанов подошел к барьеру дежурки, сел и молча закурил.

– Какие будут приказания, товарищ начальник? - спросил Афиноген.

– Денисову - паек на месяц вперед, - сказал Трепанов. - Жене Денисова… - поправился он. - Шесть душ… Это понимать надо… - Увидев Колю, вздохнул и замотал головой, словно хотел стряхнуть что-то. - Вот так-то, Кондратьев… Такие, браток, тяжелые дела…

– Здравствуйте, товарищ Трепанов… - Коля скрыл удивление. - Вы меня знаете?

– Волосы густые, русые… Глаза светлые, нос - прямой… Мне тебя Сергеев в письме описал. Про 'словесный портрет' слыхал?

– Слыхал, - кивнул Коля. - Пользоваться пока не привык…

Трепанов вынул из кармана три стреляных гильзы, положил на ладонь.

– Это что? - спросил Коля.

– Это? - Трепанов протянул ему гильзы. - Пули, которые вылетели из этих гильз, убили Гриценко и его товарищей. Обидно, черт возьми! Ведь придет же такое время, когда будет в нашем распоряжении техника! Сунешь такую гильзу в аппарат - и получай ответ: кто, что, почему и зачем…

– Ну, это когда еще будет… - Коля внимательно осмотрел гильзы, две отложил, а последнюю показал Трепанову: - А пока, я думаю, мы и сами кое-что сможем… Глядите: гильза от малого маузера, так?

– Так, - кивнул Трепанов.

– След от бойка на капсюле видите?

– Ну? - Трепанов не понимал.

– Обычный след - круглая точка в середине капсюля, так?

– Не обращал внимания, - Трепанов с уважением посмотрел на Колю. - Ну и что?

– А то, что на этом капсюле след от бойка в виде загогулины и не по центру, а сбоку, - сказал Коля торжествующе. - А что это значит?

– Ну и что же? - с недоверием спросил Трепанов.

– А то, что боек у этого маузера погнут! Самый кончик жала.

– Ну-у-у, - махнул рукой Трепанов. - Сказки рассказываешь!

– Когда мы арестуем бандитов и изымем этот маузер, вы убедитесь сами, - Коля спрятал гильзы в карман.

…Через пятнадцать минут в кабинете Трепанова началось совещание оперсостава. Докладывал сам Трепанов.

– Машину Госбанка ограбил Кутьков, вот его визитная карточка. Убийство товарищей - тоже дело его рук. Как видите, подонок ведет себя самоуверенно и нагло. Он явно делает ставку на свой преступный опыт и нашу неумелость. Незрелость, если хотите…

– Это правильно, - кивнул Афиноген. - Ребята потому и погибли, что опыта у них было маловато… Жалко ребят.

– Значит, надо учиться! - жестко сказал Трепанов. - Мы не имеем права пасовать перед кутьковыми. Советская власть доверила нам охрану революционного порядка, и мы научимся его охранять, чего бы нам это ни стоило!

– Война кругом, - тихо сказал Никифоров. - Дорог каждый рубль, а тут такие деньги потеряли.

– Это точно, - поддержал Афиноген. - Сколько можно было купить оружия, патронов!

– А я, ребята, честно сказать, о другом вдруг подумал, - задумчиво сказал Трепанов. - Кутьков напал на автомобиль. Убил людей. Забрал деньги, и все это видели собственными глазами некоторые граждане, между прочим, из окон своих квартир! Я с ними беседовал. Спрашиваю: 'Почему не вмешались? Почему не помогли? Вы же не буржуи какие, вы - рабочие люди'! Один так даже литейщик с завода! Говорят: а что нам, больше всех надо? Обыватели, обидно за них! Мы поднимаем народ к новой жизни, а им - ничего не надо! Какая в связи с этим наша задача? Скажи ты, Кондратьев.

– Объяснять людям надо, - сказал Коля. - Текущий момент и международную обстановку. Но на этом далеко не уедешь. Души человеческие переделывать надо!

– Верно говоришь! - удовлетворенно кивнул Трепанов. - Верю я, что придет такое время, когда всем до всего будет дело и не станет равнодушных, выведутся, как моль! Ладно, отвлеклись… - Трепанов обвел сотрудников тяжелым взглядом: - Бандитов было четверо, главарь - Кутьков. Это нам известно по его прошлым делам, которые пока также остаются нераскрытыми. Так я вас спрашиваю: он что, неуловим, этот Кутьков?

– Нет к нему подходов, - угрюмо сказал Никифоров. - Никак не можем выйти на его связи.

– Не можем? - переспросил Трепанов. - Скажи лучше: 'Не умеем'! У меня вот что. Машина Госбанка найдена в Черкизове. Шофера Бахарева нет. Труп его не обнаружен, на работу он не явился. Конечно, доказательств у нас пока ноль, но по всему выходит, что Бахарев с самого начала был соучастником