Нам ведь по пути.

- Так есть хочется, - простонала Света, когда они выбрались из чудовищной пробки. – Может, перекусим где-нибудь?

- Не возражаю, - поддержал Костя. – Да и тебе, мать, не мешает. Может, даже и выпить.

Евгения и правда выглядела бледновато. Похоже, нежданное-негаданное наследство не слишком ее обрадовало. Да уж, нет худа без добра, но и добро без худа – чудо.

Они остановились около небольшого ресторанчика, где, по словам Кости, можно было кормиться без риска отравиться. Евгения заказала себе водки.

- Не знаю, что и сказать, - пробормотала она, выпив рюмку залпом.

- Да брось, мать, - поморщился Костя. – Все устаканится. Ты у нас женщина умная, разберешься. А на родичей плюнь. Не стоят они того, чтобы из-за них нервы себе трепать.

- Я в нагрузку к маминым деньгам получила всю семейную ненависть, которую к ней испытывали. Думаешь, весело? Да и неожиданно так все. Она меня однажды из завещания уже вычеркнула, даже два раза. Первый – когда Костю назвали Костей, а второй, когда с Васильевым развелась.

- Ну и что? – Костя яростно терзал ножом фаршированную куриную ногу. – Она всех вычеркивала. И меня, когда из института ушел. И Светку тоже, да?

- Да, - кивнула Света. – Это у нее хобби такое было. За малейшую ерундовину лишить наследства и сделать так, чтобы все узнали. И все знали, что она еще сто раз передумает, но боялись: а вдруг не успеет.

- Насколько мне известно, последний раз она переписывала завещание совсем недавно, недели за три до юбилея.

- Страшно мне, ребята, - вздохнула Евгения. – Я, конечно, буду, как мама, оплачивать все расходы на лечение, учебу, свадьбы, похороны, но…

- Евгения Григорьевна, - перебил ее Никита, - вы зря беспокоитесь из-за того, как к вам будут относиться родственники. Уже ничего не изменишь. Даже если вы откажетесь от наследства в их пользу, все равно они будут вас ненавидеть. Может, даже еще больше.

- Лично я тебя, тетя Женя, ненавидеть не буду в любом случае, - заявила Света.

- Ты у нас, Светочка, цветочек, выросший на помойке. А боюсь я совсем не этого. Пусть ненавидят. Просто… Извините, - она вдруг резко побледнела. – Мне надо выйти на минутку.

- Теть Жень, тебе помочь? – испугалась Света.

- Нет, ничего страшного.

Она встала и неуверенным шагом пошла в сторону холла.

- Что с ней? – Никита повернулся к Косте.

- Переволновалась, наверно. Да и вообще она в последнее время чувствует себя не лучшим образом. С трудом погнал ее к врачам. Обследовалась, анализы какие-то сдала. Говорит, все нормально, обычное переутомление. Да и возраст, не девочка уже.

Когда Евгения вернулась, разговор уже шел совсем о другом, а спросить, чего именно она боится, Никита постеснялся.

                                               * * *

Прошло несколько дней, жизнь стала постепенно входить в прежнее русло. Последние неприятные события как-то сгладились, грядущее наследство стало понемногу казаться каким-то иллюзорным – когда это еще будет!

Света затеяла перед возвращением дочери из санатория небольшой ремонт в ее комнате, за день сильно устала и легла спать пораньше. Никита пил на кухне чай и смотрел по телевизору боевичок с Брюсом Уиллисом. Внезапно ожил телефон.

- Это Дима, - отрекомендовался высокий взвинченный голос. – Ну, Зименков, Светин брат двоюродный. Я тут рядом, можно зайти? Разговор есть.

- Заходи, - постарался сдержать удивление Никита. – Я дверь открою, не звони, а то Светка спит уже.

Минут через десять появился Дима. Выглядел он, мягко говоря, странновато, в полном соответствии с голосом: растрепанные волосы, выбившаяся из брюк рубашка, воспаленные глаза. Никите показалось сначала, что он пьян, но спиртным от Димы не пахло.

Они прошли на кухню. Дима упал на стул и принялся нервно крутить в руках перечницу-чертика.

- Может, коньячку? – предложил Никита.

- Нет, я за рулем. А ты выпей.

- Нет, один не буду.

- Выпей, выпей! – почему-то начал настаивать Дима. – Пригодится.

Никита пить не стал, сел за стол напротив Димы и выжидательно посмотрел на него.

- Ладно, слушай, - вздохнул тот. – Только не говори сразу, что я свихнулся. Нику убили.

- С чего ты взял? У нее же был выкидыш.

- Нет. То есть, да, конечно, выкидыш. Но не просто так.

- Послушай, Дима, - Никите стало как-то скучно. – Я все понимаю, но это как-то уж слишком… Допустим, все эти страсти-мордасти с семейными сказками, свечками, колоколами и чучелом кто-то подстроил. В надежде Веронику напугать, чтобы у нее случился выкидыш. Но ведь это глупо, Дима! Сам подумай! А вдруг она не испугается? А даже если испугается настолько, то почему должна от выкидыша умереть? От этого обычно не умирают. Стечение обстоятельств.

- Никита! – Дима бросил перечницу на стол. – Ты мне показался единственным нормальным человеком в нашем паноптикуме. Здравомыслящим. Поэтому я к тебе и пришел. Тем более, дело семейное. Правда, семейка сейчас занята дрязгами вокруг бабкиного наследства, что-то там затевается. Но мне, честно говоря, сейчас не до того. Так вот слушай. Конечно, я не такой дурак думать, что Ника от испуга выкинула и умерла. Я с гинекологом ее разговаривал. Он был очень удивлен. Обычно выкидыш просто так не случается. А у Ники абсолютно никаких отклонений не было. И никаких болезней крови, при которых возможно такое кровотечение. Он очень подробно допытывался, что она ела, что пила, не принимала ли наркотики или лекарства. Не могла ли принять какое-нибудь абортивное средство. Ника ведь не хотела ребенка.

Никита слегка приподнял брови, Дима разозлился:

- Вот только не надо деликатностей! Да, не хотела. Мы вообще друг друга не любили. Она перетрахалась со всеми, кто носит штаны, в пределах досягаемости. Я хотел с ней развестись, но она забеременела. Я ей сказал, что она родит, даже если мне придется посадить ее на цепь. Собирался отобрать у нее ребенка, как Кирилл Светку. Даже если он и не мой, какая разница. Хочешь честно? Мне наплевать на Нику. А вот ребенка жалко. Поэтому я докопаюсь, в чем дело, Христом Богом клянусь.

- Не клянись, - поморщился Никита. – Никакое лекарство она не принимала. Она не стала бы делать это в гостях. Ведь у нее сколько было, три месяца? Это уже не такой маленький срок, она должна была понимать, что, если получится, ей надо будет в больницу.

- Послушай, Никита. И все-таки я утверждаю, Нику убили. И сделал это кто-то из нашей драгоценной семьи. Я слышал, как она говорила с кем-то по телефону и предлагала обсудить что-то на бабушкином дне рождения. Мне кажется, что кто-то специально устроил такую инсценировку: мол, она напугалась, расстроилась, вот и приключился выкидыш со смертельным исходом. А на самом деле ее отравили. Я узнавал, есть такие препараты, которые могут вызвать выкидыш и сильное кровотечение. Помнишь, за ужином погас свет? Все начали вскакивать с места, потому что человек просто не может в темноте сидеть спокойно, это ему подсознательно кажется опасным. Вот кто-то под шумок ей и подсыпал что-то. Или подлил.

Никита прикрыл глаза, прокручивая в памяти события недельной давности.

Черт, как же он мог забыть! Все правильно. Вероника договаривалась с кем-то по телефону встретиться на даче, а потом разговаривала с ним в саду. А он, Никита, невольно подслушал часть этого разговора. О том, что ребенок был точно не Димин. Сказать ему об этом или не стоит? Пожалуй, не стоит.

- Было кое-что еще. Смотри.

Дима достал из кармана и протянул Никите смятую бумажку. Развернув ее, Никита прочел: «Будь осторожен! Смотри по сторонам!»