— Да. Тебе надо куда-нибудь съездить на недельку.
— В последние годы мы с Петером всегда ездили в отпуск вместе. Мы и познакомились в клубе «Медитерране». И сейчас мы были бы уже на Сицилии. Поздней осенью мы обычно ездили куда-нибудь на юг. — Она заплакала.
Я положил ей руку на плечо. Сказать мне ей было нечего. Я молча ждал, пока она выплачется.
15
Вахтер меня еще помнил
Гремлиха было не узнать. Костюм «сафари» он сменил на брюки из шерстяной фланели и кожаный пиджак, волосы были коротко пострижены, над верхней губой красовались холеные усики а-ля Менжу,[99] и вместе с новым внешним обликом он гордо демонстрировал и новую, уверенную манеру поведения.
— Здравствуйте, господин Зельб. Или мне лучше называть вас Зельк? Что вас привело к нам на этот раз?
Я не знал, что и думать об этом. Мишке вряд ли стал бы рассказывать ему обо мне. А кто еще? Кто-то с РХЗ. Случайность?
— Хорошо, что вы уже в курсе. Это облегчает мне мою задачу. Мне нужно взглянуть на базу данных Мишке, которую он хранил здесь. Будьте добры, покажите мне ее.
— Простите, не понял?.. Здесь уже нет никаких баз данных Петера. — Он смотрел на меня растерянно и недоверчиво. — Какую, собственно, организацию вы сейчас представляете?
— Угадайте с двух раз. Значит, вы удалили базу данных? Ну что ж, может, так лучше. А что вы скажете об этом? — Я достал из портфеля компьютерную распечатку из папки Мишке.
Он положил ее на стол и довольно долго листал.
— Откуда это у вас? Это было распечатано пять недель назад здесь у нас, но к нашим базам данных это не имеет никакого отношения. — Он задумчиво покачал головой. — Я бы хотел познакомиться с этим поближе. — Он посмотрел на часы. — Мне пора на совещание.
— Я с удовольствием занесу вам эти бумаги как-нибудь в другой раз, а сейчас мне нужно взять их с собой.
Гремлих протянул мне распечатку, но у меня было такое впечатление, как будто я силой вырвал ее у него из рук. Я сунул эти, судя по всему, взрывоопасные бумаги обратно в портфель.
— А кто занял здесь место Мишке?
Гремлих смотрел на меня уже почти испуганно.
— Я вас не понимаю, господин Зельб, — сказал он и встал. — Давайте продолжим этот разговор в другой раз. Мне действительно уже пора.
Он проводил меня до двери.
Выйдя из здания РВЦ, я немедленно, из ближайшей телефонной будки на Эбертплац, позвонил Хеммельскопфу из Бюро кредитных историй.
— У вас есть что-нибудь на Йорга Гремлиха?
— Гремлих… Гремлих… Если у нас на него что-то есть, я сейчас же увижу это у себя на мониторе, минутку. Да, вот, Гремлих Йорг, родился девятнадцатого ноября сорок восьмого года, женат, двое детей, проживает в Гейдельберге, Фуртвенглерштрассе, ездит на красном «эскорте», HD-S 735. У него были долги, но, похоже, теперь дела его пошли в гору. Две недели назад он выплатил Банку городского коммунального хозяйства сразу всю оставшуюся сумму кредита. Около сорока тысяч марок.
Я поблагодарил его. Но Хеммельскопфу этого было недостаточно.
— Моя жена все еще ждет драцену,[100] которую ты пообещал ей весной. Когда ты заглянешь к нам?
Я включил Гремлиха в круг подозреваемых. Коллеги, у которых непростые отношения друг с другом; один внезапно получает путевку на тот свет, другой — кучу денег. И тот, что получил кучу денег, кроме того, слишком много знает… Версии у меня пока не было, но я почуял дичь.
РХЗ так и не изъял у меня пропуск. Благодаря этому обстоятельству я легко нашел место для парковки. Вахтер меня еще помнил и приветственно приложил руку к фуражке. Я отправился в вычислительный центр и «поставил под ружье» Таузендмильха, сделав все, чтобы не попасться на глаза Эльмюллеру. Было бы не очень приятно объяснять ему, чем я тут занимаюсь. Таузендмильх был, как всегда, собран и внимателен, сообразителен и усерден. При виде распечатки он присвистнул:
— Да это же наши базы данных! Правда, в какой-то странной последовательности. И распечатка не наша. А я думал, что со всем этим уже разобрались. Хотите, я попробую выяснить, где это было распечатано?
— Не надо. Скажите мне лучше, что это за базы данных?
Таузендмильх сел за компьютер и сказал:
— Надо посмотреть.
Я терпеливо ждал.
— Так, тут у нас сведения о заболеваемости весной и летом семьдесят восьмого года, дальше тантьемы[101] и реестры изобретательских предложений прошлых лет, в том числе до сорок пятого года, а здесь… нет, сюда мне уже не войти, но аббревиатуры, наверное, означают другие химические предприятия. — Он выключил машину. — Я еще должен вас поблагодарить, господин Зельб. Фирнер меня потом вызывал к себе и сказал, что вы очень лестно обо мне отзывались в своем отчете и что у него на меня особые виды.
Счастливый человек. Я на мгновение представил себе, как Таузендмильх, на правой руке которого я заметил обручальное кольцо, придет вечером домой и расскажет о сегодняшнем успехе своей хорошенькой, нарядной жене, ожидающей его с бутылкой мартини и вместе с ним по-своему работающей на его карьеру.
В отделе охраны я зашел к Томасу. На стене у него висел полуготовый план учебной подготовки дипломированных специалистов для охранных предприятий и структур.
— Я тут был по делам и решил заглянуть к вам, чтобы поблагодарить за любезное предложение преподавать у вас в школе. Чему я обязан этой честью?
— Меня поразило, как ловко вы решили нашу проблему защиты заводской информационной системы. Мы все могли бы поучиться у вас, в первую очередь Эльмюллер. Кроме того, одно из обязательных требований программы — участие в учебном процессе специалиста в области безопасности, имеющего свою собственную практику.
— И какой же аспект вы хотели мне предложить?
— Все — от практики до этики охранно-сыскной деятельности. С упражнениями и экзаменами, если это для вас не слишком обременительно. Начинается курс с зимнего семестра.
— Есть у меня одно серьезное сомнение, господин Томас. Так, как это представляется вам и как, на мой взгляд, и должно быть, я смогу учить молодых сыщиков лишь в том случае, если буду передавать им свой опыт на примере конкретного расследования. А это как раз очень непросто. Возьмем хотя бы дело, которое мы вместе с вами расследовали. Хоть я и не называю никаких имен и забочусь о должной маскировке, все равно через пару часов уже каждая собака знает, где сидит фазан.
— Вы имеете в виду директора Фазана, из отдела экспорта? Но он же недавно вышел на пенсию. И вообще…
— Фирнер говорит, у вас в этом деле еще были осложнения?
— Да, мы еще помучились с этим Мишке.
— Мне, наверное, все-таки нужно было прижать его как следует?
— После того как вы нам его сдали, он еще долго хорохорился.
— Ну, судя по тому, что я услышал от Фирнера, вы с ним обращались как с принцем: ни слова о полиции, о суде, о тюрьме — как тут не хорохориться!
— Ну что вы, господин Зельб! Мы же не дураки — рассказывать ему о том, что никто не собирается
