Мэй разбудил настойчивый стук в дверь.
– Мэй! Мэй, проснись! Мэй! Мэй села на кровати и второпях затянула свой корсаж.
– Заходи, Кейт. Я уже не сплю. Кейт почти ворвалась к Мэй в комнату с пылающим лицом. -За тобой прислал доктор.
– Который час? – спросила Мэй. Она металась по комнате, собираясь и пытаясь хотя бы как-то привести в порядок волосы.
– Почти десять вечера. – Мэй в изумлении уставилась на девушку.
– Боже мой! Твои родители отправят на твои поиски маршала.
– Нет, не отправят, – объявила Кейт. – Я знаю, отец не пойдет домой, пока не станет известно, поймали ли грабителей. Вот я и послала Джона Эмори сказать моей матери, что я с отцом в редакции.
– Тебе придется расплачиваться за это вранье, – с восхищением в голосе предупредила Мэй.
– Может быть, но меня это нисколько не волнует. – Кейт держала дверь открытой, ее обуревало нетерпение, и тратить время на разговоры она больше не могла. – Скорее же!
Они бросились по коридору. Снизу из бара доносились пианино и громкие мужские голоса. Через тонкие стены номеров, которые находились по обе стороны узкого коридора, раздавался приглушенный смех и сдавленные стоны. В прежней жизни Кейт была бы шокирована этими звуками, недвусмысленно намекавшими на то, что происходило за закрытыми дверями этих комнат. Но теперь, лицом к лицу столкнувшись с беспощадным злодеянием, а также испытывая первобытную жажду мести, Кейт уже сомневалась, что нечто простое вроде человеческих страстей может когда-нибудь заставить ее снова недовольно сморщить нос. Они спустились со второго этажа по внешней лестнице прямо в переулок. Этим путем ее привела Джесси в первый день их знакомства. Улицы городка были пустынны как никогда. Многие мужчины еще были в прериях, выслеживая преступника вместе с маршалом. Когда Кейт и Мэй проходили мимо редакции газеты, оттуда как раз вышел Мартин Бичер и замер от удивления, увидев дочь. – Кейт! Что ты здесь делаешь так поздно?
– Сейчас я иду к доктору, а домой вернусь позже, – бросила ему на ходу дочь.
Мартин так и застыл с открытым ртом, потому что обе девушки и не думали останавливаться.
– Но, Кейт, тебя же никто не сопровождает… – слабо запротестовал он. -Не волнуйся, отец. Со мной все в порядке. -Подожди меня там! Я приду и заберу тебя домой, – Крикнул ей вслед Мартин.
– Сдается мне, что в вашей семье лишь одна девочка, – хихикнула Мэй.
– Я единственный ребенок в семье, а что? – От быстрой ходьбы Кейт задыхалась и решила бросить носить тугие корсеты, которых ее повседневная одежда в общем-то и не требовала.
– Кажется, твой отец не слишком умеет ставить тебя на место.
– Я не давала ему повода для этого, – с видимым лукавством сказала Кейт. – Держу пари, он никогда не поднимал на тебя руку.
– Никогда, – подтвердила Кейт, внезапно посерьезнев. Ей вдруг пришло в голову, а что, если выбрать такую жизнь, Мэй заставило плохое обращение со стороны отца. Задавать такие интимные вопросы было, конечно, невежливо, но с другой стороны, Кейт почувствовала, что за эти несколько часов, проведенных вместе, они сдружились. – Мэй… – Что-то в окнах у доктора ужасно тихо, – заметила Мэй. Кейт уставилась на темные окна врачебного кабинета. В ее широко распахнутых глазах застыл испуг. – Почему там темно? Что если Джесси…
– Давай лучше войдем внутрь, милая, – оборвала ее Мэй, мрачно сжав губы. Они вошли в маленькую приемную. Измученный и помятый доктор сидел без сил за покарябанным деревянным столом. Его лицо с трудом можно было разглядеть в слабом свете, который пробивался из соседней комнаты. – Ну что, док, она жива? – не мешкая спросила Мэй. Кейт задержала дыхание, ожидая ответа врача, словно приговора. – Она слаба, но держится лучше, чем я думал. У Кейт внезапно ослабели ноги. С тихим стоном она упала на один из жестких стульев, выстроившихся вдоль стены напротив стола доктора.
– Продержаться на ногах дольше пары минут она сможет не раньше, чем спустя несколько дней, – сообщил доктор Мельбурн. – И ей потребуется тщательный уход. – Это я беру на себя, – тут же сказала Мэй.
– Хорошо. Сегодня ее трогать еще не стоит, но завтра, я думаю, мы перенесем ее к тебе наверх. Так будет проще за ней присматривать. – Не впервой нам устраивать комнату для больного в одном из номеров, – сказала Мэй.
Доктор кивнул, припомнив все те случаи, когда Мэй без лишних разговоров и за одно спасибо предоставляла кров, еду и заботу тем несчастным, которым больше некуда было идти. Он всегда считал ее чертовски хорошей женщиной. Как жаль, что кое-кто из добропорядочных жителей городка не разделял его мнения.
– Доктор, можно мне ее увидеть, пожалуйста? – взмолилась Кейт.
Лицо врача приобрело удивленное выражение, словно он позабыл, что здесь был кто-то еще, кроме него и Мэй.
– Она еще не очнулась, дорогая. Она даже не узнает, что ты стоишь рядом.
– Мне это неважно, – настаивала Кейт. – Хотя бы на минутку. Пожалуйста.
Мэй подумала о том, как девушка упорно прождала этого момента весь день, хотя сама чуть в обморок не падала, бледная как мел. Зная, что скорее всего пожалеет об этом, Мэй сказала: – Одна минута ведь не повредит, док?
Врач перевел взгляд с одной барышни на другую. Обе уверенно смотрели на него недрогнувшим взглядом. Странная парочка, девушка из причинного общества и хозяйка ночного заведения. Но на этой грешной земле он видел вещи куда более странные и по большей части гораздо хуже. Решив, что ему не сладить с двумя столь решительными дамами, доктор Мельбурн сдался: – Но не больше минуты. И не будите ее.
Стоявшая в углу масляная лампа, повернутая на самый маленький огонь, отбрасывала мерцающие тени по маленькой лишенной окон комнате. Центр узкой комнатенки занимала металлическая койка, рядом с которой стоял деревянный стул. В тишине слышалось лишь низкое хрипловатое дыхание.
Когда ее глаза привыкли к темноте, Кейт разглядела под одеялом Джесси, лежавшую на кровати. Она сильно прикусила задрожавшую нижнюю губу и тихим шагом приблизилась к постели.
Джесси лежала с закрытыми глазами, ее лицо было очень бледным и выглядело невозможно беззащитным. Справа на лбу у нее была наложена повязка, и при виде яркого пятна проступившей на ней крови у Кейт чуть не лопнуло сердце Какой бы сильной Джесси ни была, она все же была уязвима. Девушка смотрела, как медленно поднимается грудь Джесси под тонким одеялом.
– Джесси, – прошептала Кейт и ласково провела рукой по ее щеке. – Это Кейт. Не знаю, слышишь ли ты меня, но ты обязательно поправишься. Так сказал доктор. – Она взяла холодные пальцы Джесси и нежно покачала, а потом ласково погладила натруженную ладонь. – Тебе нужно спать, так ты наберешься сил и выздоровеешь.
Джесси не шевелилась. Кейт умирала от желания прижать ее к себе и сделать так, чтобы Джесси оправилась от раны. Хотела передать ей все свои силы и защитить, пока она поправлялась. Желание спасти Джесси было столь острым, что Кейт стало больно. От нахлынувших чувств у нее перехватило горло, и девушке пришлось крепко зажмуриться, лишь звук ровного дыхания Джесс немного успокоил ее. Охваченная непреодолимым желанием прикоснуться к Джесси хотя бы на мгновение, Кейт наклонилась и слегка поцеловала ее в щеку. 'Отдыхай', – прошептала она напоследок.
Вернувшись в приемную, Кейт обратилась к доктору со словами:
– Я бы хотела помочь ухаживать за Джесси. Мэй, наверное, не справится со всем в одиночку. ^
– Что ж, я думаю, это отличная идея, если Мэй согласится научить тебя всему, что нужно будет делать.
В первый миг Мэй захотелось отказаться от этой помощи. Мысль о том, чтобы разделить с кем-то заботу о Джесси, была почти равносильна тому, чтобы разделить с этим человеком всю Джесси, – а ей не