В толстовстве и крайних формах пацифизма как раз и произошла подмена субъекта непротивления злу. С личности, руководствующейся требованиями новозаветной нравственности, требование непротивления было перенесено на общество, взаимоотношения внутри которого регулируются принципами права и законности.

Подлинный смысл евангельской заповеди непротивления злу русским библеистам пришлось выявлять в полемике с толстовством. Епископ Иннокентий (Кременский) специально обращает внимание на то, что 'Христос хочет сказать: не противься злому действию, когда оно направлено лично против тебя. Относительно же непротивления злу при защите ближнего Он не говорит ничего…'[87]

Свою мысль епископ Иннокентий подтверждает чрезвычайно интересным наблюдением над последующим текстом Нагорной беседы. Он обратил внимание на те четыре конкретных примера, которыми Спаситель подкрепил общее положение о непротивлении злу.

Во-первых, все четыре примера: первый — личное оскорбление (пощечина), второй — нарушение прав собственности, третий — личная услужливость, готовность пожертвовать своим временем и четвертая — добровольная денежная жертва (взаймы или безвозмездно) — являются образчиком не очень крупной неприятности, которую каждый человек переживает исключительно лично.

Во-вторых, эти примеры выстроены как обратная лестница, от большего к меньшему. Унижение чести переживается глубже и скорее вызывает месть, чем потеря материальных благ; последняя оценивается выше, чем потеря времени; и четвертый пример — предоставление денег взаймы, что практически ничего не стоит[88].

Профессор Зарин доказывает личный характер непротивления тем, что Христос говорит о вреде, причиненном в незначительных размерах: 'Из многих возможных случаев давления на христианина со стороны ?? ??????? Христос Спаситель указывает для примера лишь те, которые вполне могут остаться в пределах личных отношений, не вызвав вмешательства судебной инстанции. Здесь не говорится, например, если кто выбьет зуб или выколет глаз, — пусть христианин предоставит обидчику и дальше действовать в таком же направлении. Тем более не говорится, что подстерегающему на пути разбойнику следует предоставить расправиться с безоружным путником так, как он хочет'[89] .

Книжная полка практически каждого магазина не обходится у нас сегодня без объемистых томов американца Дейла Карнеги. Кто же этот автор, которого так много печатают, и, по-видимому, много читают? В одной из первых массовых публикаций на русском языке книг Дейла Карнеги (1888–1955) он представлен российским читателям как 'специалист в области человеческих отношений'. Столь необычный титул придуман не из желания ему польстить, а в связи с действительным затруднением определить его место в привычных нам социальных ячейках. Он не ученый: не психолог, не врач, не философ; он не партийный пропагандист, не проповедник. Он — практик, который осмыслил составляющие собственного успеха во 'влиянии на людей' для удачного бизнеса, и, таким образом, оказался на знамени 'американского образа жизни'.

Если учесть, что вторая половина XX в. — период тотальной американизации земного шара (на рубеже XXI века спешно американизируются нации, которые до этого в течении семидесяти лет были 'советизированы'), то можно сказать, что Карнеги — один из идеологов нынешней цивилизации вообще.

Который раз за всю российскую историю вновь распахнуто окно на Запад. Но теперь уже очевидно: мир слишком мал, чтобы такая значительная его часть, как Россия, осталась вне современной европейско- американской цивилизации. Что сегодня представляет собой господствующая цивилизация? Ясно одно, что если она еще считает себя христианской, то только по привычке[90]. Сегодня православному христианину как никогда важно осознанно стоять на подлинных евангельских и святоотеческих нравственных позициях. Требуется различать тонкие подмены христианских ценностей ложно гуманистическими, которые столь обильно распространяются всеми средствами массовой информации. Попробуем разобраться в некоторых из них.

Главный девиз Карнеги: 'избегайте конфликтов', однако многие психологи считают, что сегодня конфликты и конфликтные ситуации отступают на задний план перед другой, куда более пугающей проблемой современности. Конфликты — это неудача общения; они происходят от того, что человек не хочет принимать людей такими, какие они есть. Еще страшнее противоположная крайность, заведомый отказ от подлинного межличностного контакта и подмена его формальными поверхностными отношениями. Вместо глубокого искреннего общения — заученный ритуал вежливости, и то — в лучшем случае. Человек всем своим видом и поведением как бы предупреждает другого: 'ты мне интересен лишь как объект, выполняющий свои социальные функции, меня не интересует, чем ты живешь на самом деле! и ты тоже не переступай порога моего внутреннего мира'. Как следствие — глубочайшее одиночество и отчужденность современного человека, что в развитых 'постиндустриальных' странах особенно подает повод врачам- психиатрам для серьезной озабоченности.

Внутренняя установка на уклонение от личностного контакта по сути дела приводит к тому же результату, что и всякая ложь, разрушающая прежде всего подлинные взаимоотношения людей. Более того, перестав видеть в окружающих людях их личностную глубину, человек просто теряет чувство реальности: он уже не понимает, почему ложь хуже правды. Ведь когда люди общаются с глубокой душевной открытостью, правдивость сближает их, а любая попытка покривить душой отдаляет друг от друга. Когда же их общение поверхностно-формально, то правдивость обесценивается, а ложь, напротив, перестает страшить потерей взаимной близости — нельзя потерять то, чего нет…

Христианские отцы Церкви всегда подчеркивали эту главную опасность лжи, которая обрывает межличностную связь между людьми и связь человека с Богом. Разумеется, проблема лжи 'тогда' не стояла так широко, как теперь, ложь не была настолько общепринятой формой общения, как в наши дни. Тем не менее по своей внутренней структуре этот порок одинаков во все времена.

В этой связи представляет интерес поучение О том, что не должно лгать преподобного аввы Дорофея[91] (Поучение 9). Поэтому прежде чем разобраться в этической системе Дейла Карнеги, имеет смысл уточнить позиции, на которых стоит христианское святоотеческое нравоучение. Беседы аввы Дорофея адресовались монахам, находившимся в общем жительстве. Для нас ценно, что они рассчитаны на людей, связанных общим образом жизни и общим трудом, и поэтому они достаточно близки большинству наших современников, работающих или учащихся в тесном соприкосновении с окружающими их людьми.

'Хочу вам, братия, воспомянуть несколько о лжи, ибо я вижу, что вы не очень стараетесь удерживать язык свой, от чего мы легко увлекаемся во многое зло', — начинает девятое поучение авва Дорофей. И далее, со свойственной ему ясностью мышления и склонностью к классификациям, он разделяет ложь на типы: 'есть три различных вида лжи: иной лжет мыслию, другой лжет словом, а иной лжет самою жизнию своею'.

Совсем кратко учение о трех видах лжи аввы Дорофея можно охарактеризовать так: ложь мыслью — это когда человек собственные мечтания принимает за реальность. Ложь словом — искажение действительности с какой-то корыстной целью. И, наконец, ложь жизнью — сознательное сокрытие порока под видом добродетели.