был не слышен идущим по дороге немцам, я спросил:
- Что задумал, командир?
- Наглость пора включать! Мы кто, по легенде? Часть охраны тыла, так? Вот и поедем сейчас с мигалками и сиренами ловить нехороших злыдней, что мосты тут портят. Понял?
- Понял. Через город думаешь прорываться?
- Что я - больной что ли? Узнает какой-нибудь сапер родной транспорт и «ага»! Так что с юга город объедем.
Ребята как раз оседлали свой мотоцикл и дали отмашку остальным грузиться по машинам. Подойдя к своей машине, я обратил внимание на Трошина, который сидел, вольготно раскинувшись на заднем сидении, и с непонятной гримасой разглядывавшего проходившие мимо немецкие колонны. Забравшись на водительское место, я бросил ему через плечо:
- Бухгалтер, лицо попроще сделай!
Он вздрогнул и вопросительно посмотрел на меня.
- С такой физиономией, как у тебя хорошо в штыковую ходить, а не по тылам диверсиями заниматься.
Тут один из проходивших мимо солдат крикнул мне что-то по-немецки…
«Так, «камерад», «гибен мир», «сигаретте», «кригс-камерад». Сигареты стреляет, что ли?» - подумал я, и уж совсем было собрался бросить немцу пачку трофейных, в которой оставалось штуки четыре сигареты, как вспомнил, что у немцев подобная щедрость не принята. Вытащив одну сигарету, я показал ее пехотинцу и сделал приглашающий жест рукой. Немец метнулся из колонны, как раз в тот момент, когда я запустил мотор, так что сигарету он взял у меня из руки на ходу.
- Битте, камрад! - пробурчал я, надеясь, что за шумом мотора мой жуткий акцент не вызовет особых подозрений.
Но, как видимо мысль о русских диверсантах, одетых как немцы и разъезжающих на немецкой машине в глубоком тылу не пришла в голову этому немецком ефрейтору, поэтому он просто улыбнулся мне и, крикнув «Данке, геноссе!», зашагал дальше.
«Ух, пронесло!» - подумал я, втыкая передачу.
- Ну, ты и силен, Антон, - странным каркающим голосом сказал Трошин. - Я бы так не смог…
- А что ты о наших нелегалах скажешь, что по двадцать лет в Германии живут? Учись, майор, или нам не по пути!
………….
«Трюк с мигалкой», вполне удался - даже регулировщики, прислушавшись к крикам Тотена о том, что, дескать, маневренная группа едет ловить нехороших русских диверсантов, давали нам «зеленую улицу». Перед самым Заславлем мы повернули на север и, доехав до Прудянской Слободы, вырвались «на волю в пампасы», то есть принялись кататься по проселкам и тропинкам, продвигаясь все дальше на запад. Около часа дня в районе местечка с романтическим названием Швали, мы перевалили через железную дорогу Радошковичи - Заславль - Минск, и, оставив на железке пару «сочных» подарков, повернули на юго- запад.
Около трех дня колонна встала на дневку в небольшой роще у деревеньки Моньки. Народ высыпал из машин.
- Да уж, десять часов без гидроусилителя и автомата могут и убить! - сказал Ваня-Казак, потягиваясь.
Я был с ним целиком и полностью согласен, поскольку моя левая, раненая, нога еле меня держала после всех этих упражнений с тугим сцеплением, так что мне пришлось со стоном сесть на землю, в ожидании командирских ЦэУ. Фермер оценил вымотанность личного состава и дал команду отдыхать, поставив старшими над дозорами Дока и Бухгалтера. Когда из кузова вылез «подконвойный» танкист, то он был придан Несвидову, занятому организацией питания. Лиду пока тоже определили на кухню.
Еще раз оглядев бравое, но уставшее воинство Фермер обратился к нам:
- Ближайшие сутки будем отдыхать! Спать, есть, новичков тренировать. И думать, как дальше жить будем. А то мне не нравиться, что четыре дня мы как усраные зайцы по лесам носимся, и работаем только «на шару». Водителям разрешаю «отбиться» на один час, пока обед не будет готов.
- Так у нас не водителей из «Котов» - только Док и Тотен, остальные рулили… - ответил командиру Люк.
- Вот всем и спать!
- А ты сам? - спросил я у Саши.
- И я - тоже!
- Командир, а можно я Емеле обед готовить помогу? - спросил Казачина.
- Какому, на хрен, Емеле? - не понял Фермер.
- Ну, Несвидову, сержанту. Он же Емельян…
- От же ж, при таком имени и позывного не надо… - почесал затылок наш командир. - А помогать не разрешаю! Отбиться всем! - и он начал доставать из рюкзака «пенку» и спальник.
Расстелив все это под ближайшим деревом, Саша демонстративно возлег на коврик и сказал свое любимое присловье:
- Кто последний спать ложиться - тот дурак, и гасит свет! - после чего накинул на голову шарф-сетку и заснул.
……………
Просыпался я тяжело, так, что даже пришлось Тотену применить секретный прием «кружка воды на голову». Потирая глаза, никак не желавшие открываться, я сел:
- Алик, ну что за пещерное варварство, лить живому человеку воду на голову? Вот, сейчас я проснусь… и, кому-то придется побегать по кустам!
- Ничего личного! Я просто выполнял приказ! Она сама ко мне пришла! - скороговоркой выпалил Тотен, отскакивая в сторону. - И вообще! Ты жрать хочешь?
- Хочу. Чем там нас травить будут? - спросил я, вставая. Но, к немалому моему изумлению, тело, а, точнее, левая нога отказалась мне повиноваться, и я грохнулся на землю.
- Твою в бога, в душу… - обиженно сказал я, глядя на предавшую меня конечность.
С лица Алика сползла глумливая ухмылка:
- Тох, что такое?
- Не слушается что-то.
- Я Дока сейчас позову…
- Не надо, похоже, я ногу просто отлежал… - и я сделал еще одну попытку встать.
И снова безуспешно. Нога была как деревянная, а при попытке перенести вес на нее, бедро простреливала острая боль.
- Да что же это за фигня такая!
- Тош, посиди на попе ровно, а? Я Дока сейчас приведу. И не спорь! Пожалуйста… - и Алик побежал за Серегой.
Через пару минут около меня суетился Док, бесцеремонно приказавший мне стянуть штаны.
- Да, друг мой… Радуйся, что мы Бороду с собой не взяли, а то он бы тебе рану вылечил… - протянул Сережа, аккуратно ощупывая мое бедро.
Надо сказать, что шутка про раненую ногу родилась у нас в команде после просмотра фильма про испанских миротворцев в Боснии. Там один из героев, не имея возможности (а, может и желания) спасти из-под обстрела раненую в ногу подругу-солдата, просто задушил ее. Мы в свое время просто обалдели от такого «общеевропейского гуманитарного подхода» и вот уже много лет, участливо спрашиваем пострадавшего сокомандника: «Что, в ногу ранили?»
- Что-то серьезное, Док? - поинтересовался подошедший командир.
- Если честно, то да. Воспаление. Пока - не сильное. И нагноение.
