дворянским сословием, оскудевании дворянства и т. п. И хотя в изображаемых персонажах нет ничего преувеличенного или карикатурного, совершенно очевидно авторское осуждение того устройства жизни, где люди теряют человеческое достоинство и человеческие чувства во имя престижа или обогащения, совершая подобную куплю-продажу. Таким образом, размышляя о существе общественных отношений того времени, художник не ограничивается критикой отдельных негативных явлений, но постоянно стремится к обличению всей политической системы в целом. Показательно, что еще Крамской назвал Федотова «Гоголем в русской живописи».

Обличительные тенденции проявляются и в таких произведениях Федотова, как «Вдовушка», которые не носят сатирического характера. Эта картина, созданная в 1851 году и принадлежащая к последним годам жизни и творчества художника, в отличие от предыдущих полотен исполнена глубокого лирического чувства.

В опустевшей комнате среди вещей, опечатанных за долги, — печальная молодая женщина в траурном платье. На стуле — свеча, едва мерцающая в свете наступающего утра и как бы олицетворяющая судьбу молодой вдовы, потерявшей со смертью мужа не только близкого человека, но и опору в жизни. Так, забытая горящая свеча вторит главной теме — забытой всеми женщины, оставшейся наедине со своими горькими думами. Одиночество, трогательная красота молодой женщины, драматизм ситуации — все это рождает как бы обобщенный образ человеческого страдания, страдания, вызванного не только личной трагедией, но и порожденного общественными пороками своего времени.

Таким образом, мировоззренческая позиция художника, так отчетливо проявившаяся в произведениях зрелого периода, близка в основных своих чертах — неприятии и обличении социальной несправедливости, искреннем демократизме, сочувствии «маленькому человеку» — идеям русских революционных демократов 40–60-х годов XIX века. Эта идейная общность безусловно укреплялась и близостью художника кругу «Современника», что подтверждает, например, его участие в «Иллюстративном альманахе» Некрасова.[252] Кроме того, в конце 40-х годов Федотов становится через своих друзей сопричастным кружку Петрашевского. Более того, о сочувствии его идеям кружка было известно петрашевцам, так как имя Федотова было названо во время следствия как человека, могущего оказать содействие организации.[253]

Политические симпатии художника, о которых стало известно правительству, драматический сарказм его произведений — все это придало Федотову репутацию неблагонадежного. И несмотря на огромный успех прошедшей в Москве выставки — «фурор, оплеванный судьбой», по определению художника, — критика восприняла ее неоднозначно, в журнале «Москвитянин» появились статьи, осуждающие сатирическое направление его картин и в заключение даже делался вывод о том, что в «христианском обществе для него нет места».[254]

Как следствие травли, резко ухудшается и без того тяжелое материальное положение художника. Произведения его или не находят покупателей, или приобретаются за бесценок. В условиях тягостной общественной изоляции, нескончаемой борьбы за кусок хлеба, Федотов создает свои последние произведения, в том числе «Анкор, еще анкор!» и «Игроки», отличающиеся драматически напряженным мироощущением. Не выдержав гнетущей обстановки, Федотов заболел тяжелым психическим расстройством и в 1852 году в возрасте 37 лет скончался.

Творчество художника трагически и преждевременно оборвалось, но оно не только оставило яркий след в сознании современников, но и заложило основы для развития критически-реалистического направления в русской живописи второй половины XIX века.

Утверждая новые принципы творчества, Федотов разрушал устаревшие каноны академизма, уводил русскую живопись от безжизненных и отвлеченных тем, рутинных шаблонов, внешней красивости к явлениям современности. Персонажами его картин стали не знаменитые мужи древности, не герои евангельских или древнегерманских легенд, а простые «маленькие люди», живущие скудно и прозаично, с обыденными чувствами и ничем не выдающейся судьбой. Федотов стал первым художником, поднявшим эту тему, ставшую традиционной для передового русского искусства второй половины XIX века.

Но новаторство его творчества этим не исчерпывается. Русская живопись и до Федотова знала примеры обращения художников к окружающей действительности, бытовые темы разрабатывались Венециановым и его учениками. Подлинно новым в творчестве Федотова был дух социального протеста и обличение темных сторон существующего политического строя. Исходя из конкретных жизненных ситуаций, художник сумел в своих произведениях достичь широкого обобщения, осудить политическую систему николаевской России и нравственные пороки, порожденные ею.

К началу XIX века театр в России имел уже значительные традиции. Наряду с различными театрализованными представлениями во время народных гуляний, издревле существовавшими на Руси, в середине XVIII века на основе любительской группы ярославских артистов во главе с Ф. Волковым возник первый русский публичный театр в Петербурге — Придворный театр в Эрмитаже. Дальнейшее распространение театрального искусства происходит как за счет частной, так и государственной инициативы.

Во второй половине XVIII века, в связи со стремлением Екатерины II укрепить свое влияние среди провинциального дворянства, начинают открываться театры в губернских городах. Так, в 1793 году по инициативе вице-губернатора И. М. Долгорукова, известного театрала, актера-любителя и драматурга, открылся в Пензе Театр благородных любителей. Примечателен в этом отношении и почин крупнейшего русского поэта Г. Р. Державина, бывшего в конце 80-х годов XVIII века губернатором в Тамбове. В то время тамбовское дворянство, по выражению Державина, было подобно «дикому и темному лесу». Поэт и его жена приложили много сил, чтобы «образовать» его. Видную роль в этом сыграло создание театра, представления которого собирали многих зрителей. Сохранились сведения о спектакле 1786 года, когда силами дворян-любителей был исполнен «Пролог» Державина, символически изображающий просвещение тамбовского общества: в темный лес, олицетворяющий местное дворянство, нисходит гений просвещения в сопровождении муз — Талии и Мельпомены. После «Пролога» была исполнена комедия Веревкина под многозначительным названием «Так и должно быть».[255]

Постепенно увлечение театром захватывает все большие круги дворянства. Богатые помещики создают собственные крепостные театры и оркестры, которые содержат как в усадьбах, так и в городских домах. Крепостные театры многих вельмож, особенно Шереметева, Юсупова, Всеволожского и Волконского, по отзывам современников, достигли высокого художественного уровня. Театр Шереметьева в Кускове посещали Екатерина II, придворная знать, иностранные дипломаты. Зрителей восхищало богатство постановок, изящество и музыкальность исполнения, удивляло сценическое мастерство крепостных актеров.

Первоначально крепостные театры предназначались лишь для узкого круга зрителей, главным образом, родных и знакомых владельца. Но по мере роста популярности сценического искусства крепостной театр из «домашней» затеи превращается в коммерческое предприятие и становится театром публичным. Так, первое десятилетие XIX века отмечено появлением значительного числа крепостных публичных театров.

Наибольшее количество находилось в Москве и Петербурге: из 103 городских крепостных театров 53 действовали в Москве, 27 — в Петербурге и 23 — в остальных городах Европейской России. Вместе с тем, значительным было распространение театральных заведений на периферии: в Московской губернии было 63 театра, в Петербургской — 30, в Пензенской, Курской, Орловской, Нижегородской — 5–7, Владимирской,