и на цыпочках пробежал по узкому полутемному коридору.

Коридор заканчивался ступеньками на второй этаж, слева дверь вела на кухню, ее не прикрыли, и Гюнтер увидел немытую посуду, кастрюлю на столе. Осторожно открыл дверь напротив. Наверно, здесь жил слуга: узкая кровать, застеленная суконным одеялом, несколько ружей на стене и охотничьи трофеи — голова кабана, птицы, какие–то шкурки. Шкаф, стол, два стула — все.

Следующая дверь дальше вела в большую гостиную с цветастым ковром во весь пол. В комнате стояли старомодные, но удобные диваны и кресла, обтянутые кожей, шкафы с книгами. Очевидно, монах принимал здесь гостей и не отказывался от мирских соблазнов, потому что стол под торшером был заставлен бутылками с разноцветными наклейками.

Гюнтер осмотрел еще одну комнату. Она предназначалась для столовой — простенок между окнами занимал сервант с посудой, рядом стоял дубовый круглый стол и такие же стулья с резными спинками.

Юноша уже хотел подняться на второй этаж, но заметил под лестницей узкую дверь, обитую стальными полосками. Наверно, она вела в подвал. Гюнтер на всякий случай нажал на ручку, и дверь сразу поддалась, открыв крутые каменные ступеньки.

Внизу горела лампочка. Осторожно ступая, Гюнтер спустился и увидел просторное помещение без окон, настоящий каменный мешок с низким потолком. Но это был не погреб — вместо бочек здесь стояли две кушетки и стол, а пол покрывал грубый шерстяной ковер.

Двое дверей, дубовых и тоже обитых металлом, вели из этой каменной гостиной. Гюнтер дернул за ручку ближней — не поддалась, вторая тоже закрыта.

Парень хотел уже возвращаться, но услыхал за дверью не то шорох, не то стоны. Прислушался, приложив ухо к дубовым доскам, — действительно за дверью кто–то был.

Гюнтер поцарапал дверь и затих. Стояла такая тишина, что, казалось, звенело в ушах.

И вдруг стон.

Юноша переступил с ноги на ногу. Что делать? А–а, все равно, хуже не будет. Спросил громко!

— Эй, кто там?

Тишина — и вдруг:

— Пить… воды…

Неужели Карл? Кажется, Гюнтер узнал голос. Прижался к двери, даже больно стало уху. Позвал!

— Карл! Карл! Это я, Гюнтер!

Снова тишина, потом радостный крик:

— Гюнтер! Как ты сюда попал? Неужели на самом деле ты? Можешь открыть дверь?

Гюнтер с тоской осмотрел тяжелые дубовые доски и стальные полосы на них.

— Нужен лом… Хотя бы топор…

— Как ты проник сюда?

Гюнтер рассказал.

— Погоди, — сказал Карл после паузы, — говоришь, монах спит? Ключи у него в кармане сутаны. Связка ключей. Но учти, он вооружен, носит пистолет в заднем кармане брюк.

— Да… — Гюнтер уже знал, что делать. — Я пошел, и не волнуйся…

— Будь осторожен.

…Аннет хотелось спать, веки сами закрывались, сон одолевал ее, а Гюнтер все не возвращался. Аннет подумала, что именно такая пытка — самая нестерпимая. Да и солнце припекало, какие–то насекомые нудно жужжали, тоже навевая сон.

Боже мой, где же Гюнтер?

Тот появился, когда противиться сну не было никакой силы, выглянул из–за кустов, что росли рядом с гаражом, и осторожно огляделся.

Девушка провела руками по лицу, отгоняя сон. Гюнтер подавал какие–то знаки, она не сразу поняла, что он хочет, но наконец, догадавшись, пролезла через заросли и приблизилась к калитке.

— Давай… — прошептал Гюнтер. Он приставил к калитке садовую лестницу, влез на нее и подал Аннет руку. Девушка через несколько секунд была в саду.

— Что? — спросила.

— Карл там, — кивнул на виллу Гюнтер.

Аннет хотела объяснить ему, что ощущала присутствие Карла, была уверена, что найдут его, но не могла произнести ни слова, только выжидающе смотрела большими выразительными глазами.

— Монах заточил его в подвал, — объяснил Гюнтер. — Можно позвать полицию и поднять шум, но это нежелательно. Ты мне поможешь. Святой отец храпит в беседке, у него пистолет в заднем кармане брюк, нужно его разоружить и достать ключи.

Аннет все время кивала.

— Я пролезу в беседку! — предложила решительно.

— Да, — подтвердил Гюнтер. — Сейчас мы осмотримся и все решим.

Шли к беседке по асфальтированной дорожке, бесшумно, и Аннет старалась ступать по следам Гюнтера. Согнувшись пролезли к входу, Гюнтер огляделся. Обернулся к девушке, прошептал чуть слышно:

— Спит в пижаме. Брюки там… — кивнул неуверенно.

Не успела Аннет что–то сказать, как он поднялся и проник в беседку.

Отец Людвиг спал, сладко сопя и подложив руку под щеку. Гюнтер прошел мимо, присел за стулом, на котором висели брюки, вытащил пистолет. Отличный никелированный вальтер; Снял с предохранителя, перезарядил, на всякий случай вогнав патрон в канал ствола.

Сейчас ключи. Сутана монаха висела почти рядом — ощупал карманы, но ключей не нашел. Черт, придется поднять церковника. Нежелательно, но что поделаешь!

Гюнтер встал над монахом, ткнул пистолетом в.грудь. Отец Людвиг сразу раскрыл глаза, хотел вскочить, но Гюнтер толкнул его назад.

— Спокойно, святой отец! — приказал. — И не думайте кричать, если не хотите получить пулю. Где ключи?

— Какие ключи?.. — начал монах, заикаясь. — Что вы х–хотите от меня?

Гюнтер махнул рукой Аннет.

— Обыщи его!

Церковник сполз с тахты.

— Я не имею привычки держать деньги дома, и вы ничего не найдете.

Аннет засунула руку под подушку, вытянула связку ключей.

— Встать! — скомандовал Гюнтер. — И без шуток, все равно вас никто не услышит! Продолжим разговор в доме…

Отец Людвиг покорно двинулся к вилле. Хотел зайти в гостиную, но Гюнтер подтолкнул его к лестнице.

— Туда… туда… — произнес с насмешкой, — я хочу, чтобы вы сами освободили своего узника.

— Какого узника? — запротестовал монах. — Я никуда не пойду, и вы не имеете права!..

— А вы имели право посадить под замок нашего товарища? Не вышло, святой отец! Просчитались… Ну! — ткнул дулом пистолета в спину. — И без фокусов!

Монах как–то сразу обмяк и стал покорно спускаться в подвал. Там, в каменной комнате, Гюнтер не отказал в удовольствии поставить его в позу, какую видел во многих полицейских фильмах, — лицом к стене, руки над головой.

— Открой! — Гюнтер показал Аннет на дверь.

Та звякнула связкой, ключей, отыскивая нужный, а Гюнтер стоял с поднятым пистолетом. Аннет подобрала ключ, открыла дверь. И закричала. Гюнтер шагнул к ней. Воспользовавшись этим моментом, монах бросился к лесенке, Гюнтер метнулся за ним, подставил ногу, отец Людвиг покатился по полу и завопил, будто его убивали.

Гюнтер зло пнул его ногой.

— А ну вставай, паршивая свинья, и если…

Церковник встал, стоял с поднятыми руками, смотрел затравленным зверем. Гюнтер подтолкнул его в комнату, откуда доносились голоса Аннет и Карла.