ПАВЕЛ. Да. Моя работа, В моем кабинете… В нашем отделении есть бормашины двух типов, моя бормашина новейшего образца.

Нужно сказать тете. Она собиралась, готовить, карпов в сметане. Нужно предупредить, что… Ничего не будет. Да?..

ЛЮБА. Пожалуйста, решайте это сами. Мне не до вашей тети.

Я собираюсь после школы идти в лесной институт. Что вы мне можете посоветовать?

ПАВЕЛ. В лесной? А это где?

ЛЮБА. Как вы считаете, стоит мне поступать или нет?

ПАВЕЛ. Я не совсем представляю себе, что это такое… Но лес — это хорошо.

ЛЮБА. Лес нужно беречь.

ПАВЕЛ. Сейчас сложности с древесиной.

ЛЮБА. Значит, вы одобряете?

ПАВЕЛ. Да.

ЛЮБА. Вот и хорошо. Ну, говорите, говорите дальше.

ПАВЕЛ. Простите, я ничего не могу придумать.

ЛЮБА. Что нового?

ПАВЕЛ. Где?

ЛЮБА. В сферах. Что пишут в газетах?

ПАВЕЛ. А вы не читаете газет?

ЛЮБА. Нет. У нас будет теплое лето?

ПАВЕЛ. Говорят, что через десять лет даже в районе Ленинграда будет субтропический климат. Потеплеет, там смогут расти пальмы…

ЛЮБА. А через двадцать лет?

ПАВЕЛ. Через двадцать лет станет еще теплее.

ЛЮБА. А дальше? Мы сгорим?

ПАВЕЛ. Нет, не сгорим, просто всюду будут цитрусовые плантации, яркие цветы.

МАМА. Где это яркие цветы?

ЛЮБА. В Ленинграде.

МАМА. Ну, не такие уж яркие цветы в Ленинграде. Вот Киев летом — настоящий цветник.

ПАВЕЛ. Как же быть? Что делать?

МАМА. С чем?

ЛЮБА. У Фарятьева всякие сложности с работой. Дали не ту бормашину.

МАМА. И что, она плохо работает?

ЛЮБА. Ужасно. Зубы взрываются.

МАМА. Возмутительно, Павлик, а вы попросите другую.

ЛЮБА. Не дают.

МАМА. А вы настаивайте, требуйте. Это же ваша работа. Они не имеют права вам мешать. Если ваше орудие труда несовершенно, вы не можете полноценно работать. А что же делать вашим пациентам? Я бы хотела, чтобы тот, кто дал вам плохую бормашину, попала ваше кресло. Нужно их бить их же оружием. Павлик, а вы обращались к начальству?

ПАВЕЛ. Нет.

МАМА. Обратитесь. Непременно обратитесь.

ЛЮБА. Он обратится.

МАМА. Любочка вам не рассказывала о своей школе? У них совершенно новый метод преподавания.

ЛЮБА. Я рассказывала.

МАМА. Я считаю, что это уникальная школа. Там обновился преподавательский состав. Они так преподают! Так преподают!.. Сейчас там каждый учитель буквально профессор, сплошные Бедхудовы, Может быть, не все так умеют говорить, как он, не настолько ярки в общении, но по своему отношению, к делу, по профессионализму… Вы видитесь с Бедхудовым, Павлик?

ПАВЕЛ. Да.

МАМА. Часто?

ПАВЕЛ. Нет.

МАМА. Может, быть, вам и не следует видеться чаще. Вы понимаете меня? Нам с вами нужно будет поговорить откровенно о нем. Когда-нибудь. Такие друзья — опасное дело. Бедхудов…

ПАВЕЛ. Он прав.

ЛЮБА. Конечно прав.

МАМА. В чем прав?

ПАВЕЛ. Прав.

МАМА. В общем, безусловно, прав. (Выходит.)

ПАВЕЛ. Пожалуйста, позвольте мне уйти.

ЛЮБА. Нет.

ПАВЕЛ. Я устал.

ЛЮБА. Нельзя сейчас уходить. Она все поймет.

ПАВЕЛ. Я прямо с работы. Я устал.

ЛЮБА. Сидите, я вам говорю, а потом я что-нибудь придумаю.

ПАВЕЛ. Но когда-нибудь ведь нужно будет сказать.

ЛЮБА. Когда-нибудь, когда это еще будет, а сейчас сидите. У мамы больное сердце.

ПАВЕЛ. Я понимаю.

ЛЮБА. Зачем вы все это начали? Зачем вы пришли к нам? Кто вас просил?

(одновременно). Ты знаешь…

ПАВЕЛ (медленно). Я познакомился с ней на именинах у Бедхудова. Меня поразило ее лицо. Она так посмотрела на меня… У нее удивительные глаза. В каждом ее взгляде множество оттенков.

ЛЮБА. Почему вы ничего не узнали? Почему вы все делаете так некстати?

ПАВЕЛ. Я пригласил ее на «Прощальный вальс», и мне показалось, мне показалось… Нет, не может быть, это не может быть неправдой! Мне показалось, что одну минуту она смотрела на меня с любовью.