группировок, которые начали творить самый настоящий беспредел. Судя по всему, они обосновались в городе еще до введения чрезвычайного положения, поэтому смогли спокойно проскочить через выставленные позже кордоны. Так как полиции не существовало в принципе, то никто даже не вел учет всех преступлений в городе, во время волнений и беспорядков некие неизвестные совершали преступление за преступлением, и никто не мог их остановить. Позвонить в полицию уже не было возможности, трубку там никто не брал. Генерал лишь вещал с трибуны по телевизору, а тем временем в Агломерате стали ходить слухи, что из закрытой Оренбургской области, по официальной версии в которой царила страшная эпидемия неизвестной болезни, стали появляться неизвестные люди, которые разоряли уже редкие пригородные поселки и городки. Вокруг Самары и даже внутри города стали происходить перманентные нападения на граждан. Не успел остыть огонь революции, как разожглось новое пламя - пламя войны. Больше всех страдали сельскохозяйственные угодья, расположенные относительно далеко от города.
Самое страшное то, что преступники не представляли единого механизма. То тут то там стали возникать очаги разоренных поселков и деревень. Последней каплей было нападение на Тольятти, второй по величине город в области, который был практически частью Самарского Агломерата, оказался захвачен неизвестными, когда войска подошли что бы освободить жителей, бандиты просто ушли. Они ничего не требовали, ничего не декларировали, они уничтожали селение за селением. Генерал - майор Прохоров объявил, что городская Агломерация будет защищена от неизвестных бандитов, круживших вокруг. Вокруг города были выставлены кордоны, никто не мог просто так войти или выйти из города, да и на самом деле не было той силы? которая смогла противостоять хорошо организованной армии генерала. Он дрался за свою землю до конца, когда главная столица нового государства была надежно защищена, Временное правительство с подачи генерала выступило с предложением карательной экспедиции против бандитов за кордонами. Но когда боевая техника вышла в поисках врагов, то кроме разрухи ничего не нашла - бандиты снова ушли. Они не собирались вступать в бой и сбежали в другой регион, оставив после себя тысячи разбитых судеб.
Новая власть спохватилась слишком поздно, когда они вершили революцию, другие грабили и убивали под рев беснующихся. Началось новое восстановление, но граница прежнего агломерата уже не изменилась, люди не хотели выходить за мощные кордоны, за которыми их не могу защитить. Отныне каждый населенный пункт или сельскохозяйственный объект становился настоящей крепостью, слишком была сильна память о разоренных деревнях и поселках. Несколько сотен пойманных бандитов были прилюдно казнены, как бы подтверждая силу и мощь новых правителей Самаро-Тольяттинского Агломерата, который активно отстраивался после массового нашествия из 'зараженной мертвой зоны'. Но после прошедшей в области волны нападений на мирных граждан никто уже не вернулся на прежние места. Страх был слишком силен, агломеративное деление было принято народом как необходимая мера.
Но это будет потом, построение Самаро-Тольяттинского Агломерата отдельная история. Что только не происходило в регионе на которые обрушился тайфун под названием 'гуки'. Когда мы покинули территорию Оренбургской области, в Самаре еще шли массовые беспорядки, и ни о каком сопротивлении 'машинистам', наверняка уже доехавшим до города, речи не шло.
В Самару мы так и не попали, но расскажу по порядку. Выбрались мы из города часа за три, что я видел когда мы уходили... одни только остовы горящих зданий. Никто ведь даже не подумал, что это был чей то дом. Кто то здесь жил, рождался, у города была своя история. Теперь история прекратилась, нам ведь ничего не объясняли, кто, где, зачем. Нас поставили перед фактом, точно так же как и предыдущих жителей. За последние десять лет Оренбург превращался в заброшенный город, экономика приходила в упадок, молодежь уезжала из неперспективного города. Потом власть просто депортировала население, создав здесь мертвую зону. Забавно... не зря все таки они вышли на улицы и стали уничтожать закостеневшую верхушку. Теперь мне предстояло увидеть все это своими глазами.
Маршрут мы выбрали простой - федеральную трассу M5. Когда я увидел то, что происходит по линии нашего пути, я представил себя актером из постапокалиптики. Всегда любил эти нереальные ужасы, когда одуревшие бандиты в кожаных куртках гоняют по пустоши и нападают на всех подряд. Когда я увидел все это в живую, мне стало жутко. Во время фильма искренне веришь что все эти жутики не по настоящему и такое никогда не произойдет. Теперь я понял, не нужен ядерный взрыв или катаклизмы. Достаточно устроить было страшный эксперимент и выпустить уголовников, над которыми издевались и заставляли друг друга убивать. Транспорта мы не нашли, деревни в Оренбургской области расположены как правило вдалеке от основных федеральных трасс. Мы видели только степь и сотни трупов вокруг. Только когда мы дошли до первой не заброшенной деревни, мы поняли что здесь произошло.
Единственное, что нам хотелось, это есть. Выйдя из города, мы в первую очередь стали искать себе пропитание. Но мы были не единственными, кто голодал. Среди сожженной деревни мы и встретили первых выживших в мертвом городе на воле.
Их было четверо.
Довольный бандит повернулся к испуганной старухе, стоящей возле двери полуразваленного дома и заорал:
-Э!!! Мать! Еще самогончику принеси!
-Да нету больше, сынки... - пролепетала та, испуганно бросив взгляд на пустую собачью конуру.
-У нас праздник! - зарычал второй, уплетая куриную ножку, - ты не бойся, мать! Мы не те, которые тут все развалили, мы не с ними!!! Ты шевелись, шевелись! Мы несколько дней не ели, не пили.
-Бегу, бегу... - прошептала та, и еще раз посмотрела в сторону собачьей конуры.
-Мать! А чего это ты все на будку смотришь!? - осклабился третий уголовник с повязкой на глазу.
-Так... у меня там... - пробормотала та, отходя назад и как бы закрывая пустую будку о глаз гуков.
-Что у тебя там? - ухмыльнулся одноглазый о поднялся со стола, подмигнув одним целым глазом своим подельникам, он подошел к будке и игриво спросил. - Спрятала там кого?
-Никого там нет... - обреченно прошептала та, отступая все дальше. - Никого... сынок, ты подожди, я тебе сейчас еще еды принесу.. самогон тоже найдется...
-Что то ты темнишь, - ухмыльнулся тот и оттолкнул пожилую женщину в сторону. - Подвинься старая, у меня предчувствие хорошее.
В следующий момент с диким хохотом одноглазый вытащил визжащую девчонку лет двенадцати. Подняв ее на одной руке, он весело прижал к себе отбивающегося ребенка, повернувшись к старухе, он проговорил:
-А говорила нет ничего!!! Эх мать! Старая, а врешь!!! Ну ка, кто это у нас!
-Она же ребенок еще!!! Юродивая местная! - попыталась защитить девочку старухи, но одноглазый одной рукой оттолкнул ее.
-Знаем - знаем мы ваших юродивых местных! - захохотал еще один уголовник за столом.
... К слову сказать мы успели вовремя. Первым в бой бросился Пашка. Хороший все таки парень, я его несколько минут держал, что бы он не налетел на этих ублюдков раньше времени, но когда одноглазый вытащил девочку, мы ждать уже не стали. Из вооружения у нас был только обрез Гены, свой травмат я потерял еще когда прятался в фонтане от безумного снайпера, который развлекался, стреляя по всем подряд. Когда Пашка перемахнул через забор, и оказался во дворе покошенного деревенского дома, гуки сразу все поняли. За две недели перманентной войны на улицах Оренбурга выработалось главное правило - кто первый тот и жив. Первым оказался Пашка, когда один из пьяных гуков рванул к лежащей на земле винтовке, в следующий миг мой друг открыл огонь. Он был настолько зол, что стрелял почти не целясь, первым выстрелом он попал прямо одному в грудь, второй он откровенно промазал и выстрел пришелся второму только в ногу. Схватив обрез как дубину, Паша бросился на ошарашенных гуков. Бил он их страшно, превращая лица уже убитых им в кровавое месиво. Стоящий в стороне Одноглазый сначала бросился было помогать своим товарищам, но потом вдруг сделал шаг назад и ломанулся прочь, предварительно просто