свободное время ходил под парусом по Великим озерам. Мне уж либо пять миль в час, либо двадцать пять тысяч. Дилижансы, аэропланы и всякое такое – это не по мне.

Затем разговор перешел в техническую область и скатился к спору о сравнении достоинств различных типов реактивных и ракетных двигателей. Кто-то заметил, что небольшие самолеты до сих пор исправно выполняют свою работу в отдаленных районах Китая, но его быстро заткнули, и Дирк очень обрадовался, когда Мак-Эндрюс предложил ему сыграть в шахматы на миниатюрной доске.

Первую партию он проигран над Юго-Западной Европой, а во время второй заснул – вероятно, сработал инстинкт самосохранения, поскольку Мак-Эндрюс его явно переигрывал. Он проснулся, когда лайнер пролетал над Ираном – то есть как раз вовремя. Предстояла посадка и возможность еще поспать. Поэтому не было ничего удивительного в том, что в то время, когда под крылом самолета появилось Тиморское море, Дирк перевел свои часы на австралийское время, не зная, стоит ли еще подремать или в этом уже нет смысла.

Его спутники, более умело распределившие сон и бодрствование, были в лучшей форме и теперь сели ближе к иллюминаторам, так как полет приближался к концу. Они почти два часа летели над безжизненной пустыней, где лишь изредка встречались островки растительности. Вдруг Ледук, следивший за полетом по карте, воскликнул:

– Вон, смотрите! Слева!

Дирк устремил взгляд туда, куда указывал пальцем Ледук. Сначала он ничего не увидел, а потом разглядел вдали Постройки маленького компактного городка. С одной стороны от построек лежала взлетно-посадочная полоса аэродрома, а за ней через пустыню тянулась едва различимая черпая линия. Она казалась необычно прямой железной дорогой, но вскоре Дирк заметил, что она ведет из ниоткуда в никуда. Линия начиналась в пустыне и в пустыне заканчивалась. Это были первые восемь километров дороги, которая должна была привести экипаж «Прометея» к Луне.

Через несколько минут величественная космическая взлетная полоса осталась позади, и Дирк с замиранием сердил узнал блестящий крылатый обтекаемый силуэт космического корабля, стоявшего на космодроме. Все невольно притихли, глядя на крошечный серебристый дротик, так много значивший для них. Лишь немногие видели его на рисунках и фотографиях. Но в следующее мгновение космический корабль скрылся за блоком невысоких зданий. Лайнер начал снижение и вскоре приземлился.

– Так это и есть Луна-Сити! – без особого энтузиазма проговорил кто-то.- Похож на заброшенный поселок золотодобытчиков.

– Может быть, так оно и есть,- сказал Ледук.- В этих краях когда-то были золотые прииски, правда?

– Наверняка вам известно,- напыщенно проговорил Мак-Эндрюс,- что Луна-Сити был построен британским правительством в тысяча девятьсот пятидесятом году как ракетная научно-исследовательская база. Первоначально он имел местное, аборигенское название – что-то насчет копий и стрел, кажется.

– Интересно, что обо всем этом думают аборигены? Наверняка кое-кто из них еще обитает в окрестных холмах?

– Да,- сказал Ричардс – В нескольких сотнях километров отсюда есть резервация – далеко, скажем так, от линии огня. Наверное, они думают, что мы чокнутые, и, пожалуй, они правы.

Машина, забравшая прибывших с летного поля, остановилась около большого офисного здания.

– Выгружайтесь,- сказал водитель.- Разместитесь в отеле.

Шутка никого особо не повеселила. Жилье в Луна-Сити состояло большей частью из армейских домиков, многим из которых уже исполнилось тридцать лет. Более современные постройки наверняка были оккупированы постоянным контингентом, поэтому прибывшими сразу овладели самые дурные предчувствия.

Луна-Сити, как назывался этот городок в последние пять лет, изначально был предназначен стать военной базой, и, хотя садовники-любители всеми силами пытались его украсить, их старания в итоге только подчеркнули общую унылость и однообразие.

Обычно население городка составляло около трехсот человек – в основном ученые и техники. В ближайшие несколько дней число людей должно было увеличиться, и поток прибывающих ограничивался наличием свободного жилья – но, пожалуй, даже это некоторых не останавливало. Одна новостная компания уже прислала в Луна-Сити большое число палаток, и сотрудники этой компании взволнованно интересовались местными погодными условиями.

Дирк очень обрадовался, когда выяснилось, что ему выделена комната – небольшая, но чисто прибранная и удобная. В здании размещалось также человек десять из администрации, а в доме напротив свою колонию организовали Коллинз и другие ученые с Саутбэнка. Кокни, как они сами себя окрестили, быстро оживили место своего обитания самодельными табличками-указателями типа: «К метро» и «Остановка автобуса № 25».

Первый день в Австралии все посвятили размещению на новом месте и изучению географии «города». У городка был один большой плюс – он был компактен, и высоченная башня здания метеоцентра служила отличным ориентиром. Аэродром находился примерно в трех километрах от поселка, а космическая взлетная полоса – еще в полутора километрах от аэродрома. Всем не терпелось взглянуть на космический корабль, но с визитом к нему пришлось подождать до следующего дня. Первые двенадцать часов Дирк был слишком занят. Он отчаянно пытался определить местонахождение своих бумаг, которые, как он опасался, заблудились где-то между Калькуттой и Дарвином. В итоге бумаги обнаружились в техническом архиве, откуда их чуть было не отправили обратно в Англию, поскольку фамилию Дирка не смогли найти в списке сотрудников Межпланетного общества.

К концу этого утомительного дня у Дирка все же хватило сил записать свои первые впечатления.

«Полночь. В Луна-Сити, как говорит Коллинз, 'довольно весело' – но мне кажется, что всякое веселье через месяц пропадет. Жилье сносное, хотя мебели – раз-два и обчелся, и в здании нет водопровода. Чтобы принять душ, придется протопать без малого километр!

Мак-Э. и еще кое-кто из его людей живут в этом же доме. Я бы предпочел поселиться с Коллинзом, но не хватает смелости попросить, чтобы меня переселили.

Луна-Сити напоминает мне базы ВВС, которые я видел и фильмах про войну. Все такое блеклое, безликое и прочное, и та же атмосфера неустанной деятельности. И точно так же, как база ВВС, этот городок существует ради техники – только здесь вместо бомбардировщиков космический корабль.

Из моего окна примерно в полукилометре видны силуэты каких-то офисных зданий, которые смотрятся довольно нелепо здесь, в пустыне, под странными яркими звездами. Несколько окон еще горят, и можно вообразить себе ученых, которые в столь поздний час упорно трудятся над какими-то срочными задачами. Но я-то знаю, что эти ученые жутко шумят в соседнем доме – у них вечеринка с друзьями. Так что электричество посреди ночи тратит, скорее всего, какой-нибудь бедолага-бухгалтер, подбивающий баланс.

Слева, далеко-далеко, через просвет между домами видно на горизонте пятно неяркого света. Там стоит 'Прометей', освещенный прожекторами. Странно думать, что он – вернее, его часть, именуемая ' Бетой', уже десяток с лишним раз побывала в космосе, куда доставляла цистерны с топливом. И все же 'Бета' принадлежит нашей планете, а 'Альфа', пока не отрывавшаяся от Земли, вскоре полетит между звезд и никогда больше не коснется поверхности нашего мира. Нам всем не терпится увидеть корабль, и завтра с утра мы первым делом отправимся на космодром».

«Позже. Рэй позвал меня, чтобы познакомить со своими друзьями. Я польщен, поскольку отметил, что Мак-Эндрюса и его компанию туда не пригласили. Не могу вспомнить имен никого из тех, кому я был представлен, но было здорово. А теперь пора на боковую».

Даже с расстояния полутора километров «Прометей» представлял собой впечатляющее зрелище. Он стоял на сборных опорных конструкциях на краю гигантского бетонного «фартука», окольцовывавшего место старта. Жерла воздухозаборных устройств были похожи на отверстые пасти. Маленькая и более легкая «Альфа» лежала в специальной «люльке» в нескольких метрах от «Беты». Части корабля вот-вот