Дамблдор велел не говорить о хоркруксах никому больше, кроме Рона и Гермионы. Секреты и ложь, мы выросли на этом, и для Альбуса… это было так естественно… Неужели он превращался в Дамблдора, пряча свои тайны в себе, никому не доверяясь? Но Дамблдор доверился Снейпу, и к чему это привело? К убийству на самой высокой из башен…

— Хорошо, — тихо ответил он друзьям. — Хорошо, — окликнул он находившихся в комнате, и шум тут же стих. Фред и Джордж, развлекавшие шутками сидевших поблизости, замолкли, и все они выглядели оживлёнными и возбуждёнными.

— Нам нужно найти кое-что, — объявил Гарри. — Нечто… нечто, что поможет нам победить Сами- Знаете-Кого. Оно здесь, в Хогвартсе, но мы не знаем, где. Возможно, оно принадлежало Равенкло. Кто- нибудь слышал о подобном предмете? Никто не натыкался на вещь с её орлом, например?

Он с надеждой посмотрел на маленькую группку студентов Равенкло — Падму, Майкла, Терри и Чоу, но ответила взгромоздившаяся на подлокотник кресла Джинни Луна.

— Ну, у неё пропала диадема. Я тебе рассказывала, Гарри, помнишь? О пропавшей диадеме Равенкло. Папа пытается сделать копию.

— Да, но пропавшая диадема, — сказал Майкл Корнер, закатив глаза, — пропала, Луна. В этом весь смысл.

— Когда она пропала? — спросил Гарри.

— Говорят, много веков назад, — ответила Чоу, и у Гарри оборвалось сердце. — Профессор Флитвик говорил, что диадема пропала вместе с самой Равенкло. Люди искали её, но, — она обернулась за поддержкой к соученикам с Равенкло, — никто и следа не нашёл.

Те закивали.

— Извините, что такое диадема? — спросил Рон.

— Это нечто вроде короны, — ответил Терри Бут. — Диадема Равенкло предположительно была наделена магическими свойствами — вроде как усиливала мудрость того, кто её носил.

— Да, папины Водоструйные сифоны…

Но Гарри перебил её.

— И никто никогда не видел ничего похожего на неё?

Они замотали головами. Гарри посмотрел на Рона и Гермиону, они были так же разочарованы, как и он. Предмет, так давно утраченный и, похоже, бесследно, не казался подходящим для хоркрукса, который можно было спрятать в замке… Но прежде чем он задал им новый вопрос, заговорила Чоу.

— Если хочешь посмотреть, как должна выглядеть диадема, я могу отвести тебя в нашу гостиную и показать. У статуи Равенкло она надета.

Шрам Гарри вспыхнул с прежней силой. Ненадолго Комната-по-требованию растворилась перед глазами, и вместо неё он увидел скользящую под ним тёмную землю и ощутил, что огромная змея обвилась вокруг его плеч. Вольдеморт снова летел — к подземному озеру или к замку, он не знал. В любом случае, время было на исходе.

— Он в пути, — тихо сказал он Рону и Гермиону. Он посмотрел на Чоу и снова на них. — Слушайте, я знаю, что это ненадёжная ниточка, но я схожу посмотреть на статую, по крайней мере, выясню, как выглядит эта диадема. Дождитесь меня тут и позаботьтесь друг о друге.

Чоу вскочила на ноги, но Джинни довольно сердито заявила:

— Нет, Гарри отведёт Луна, ладно, Луна?

— О, да, с удовольствием, — радостно ответила Луна, и Чоу с весьма разочарованным видом села обратно.

— Как нам выйти? — спросил Гарри у Невилла.

— Сюда, — он отвёл Гарри и Луну в угол, где за дверью чулана обнаружилась крутая лестница. — Каждый день она выводит в разные места, чтобы выход не нашли, — сказал он. — Только мы никогда не знаем, куда именно попадём на выходе. Будь осторожен, Гарри, они по ночам всегда патрулируют коридоры.

— Постараюсь, — ответил Гарри. — Увидимся.

Они с Луной поспешили вверх по лестнице, оказавшейся длинной, освещённой факелами и сворачивавшей в неожиданных местах. Наконец, они добрались до места, похожего на сплошную стену.

— Залезай, — шепнул Гарри Луне, доставая плащ-невидимку и накидывая на их обоих. Затем легонько толкнул стену.

От его прикосновения она растаяла, и они выскользнули наружу. Гарри оглянулся и увидел, что стена тут же вернулась на место. Они стояли в тёмном коридоре. Гарри оттащил Луну обратно в тень, порылся в мешочке, висевшем на шее, и вытащил Карту мародёров. Он держал её близко у лица, пока рассматривал, и, наконец, нашёл их с Луной точки.

— Мы на пятом этаже, — прошептал он, наблюдая, как в соседнем коридоре от них уходил Филч. — Пошли, нам сюда.

Они, крадучись, двинулись по коридору.

Гарри раньше много раз бродил по замку по ночам, но никогда ещё его сердце не билось так быстро, никогда столько всего не зависело от того, удастся ли ему пройти через замок без приключений. По квадратам лунного света на полу, мимо доспехов, шлемы которых поскрипывали при звуках их лёгких шагов, сворачивая за углы, за которыми могло поджидать неизвестно что. Гарри и Луна шли, сверяясь с Картой мародёров, когда для этого было достаточно света, дважды остановившись, чтобы дать проплыть привидению, не привлекая к себе внимания. Он был готов в любой момент столкнуться с препятствиями, из которых худшим был бы Пивз, и он на каждом шагу прислушивался, чтобы не упустить первые звуки, выдающие приближение полтергейста.

— Нам сюда, Гарри, — выдохнула Луна, ухватив его за рукав и потянув к винтовой лестнице.

Они карабкались по головокружительно-крутой спирали. Гарри никогда раньше тут не был. Наконец, они добрались до двери. На ней не было ни ручки, ни замочной скважины — ничего, только широченная деревянная доска и бронзовый дверной молоток в виде орлиной головы.

Луна протянула бледную руку, которая жутко парила в воздухе, будто отделённая от тела. Она стукнула по двери, и в тишине звук прозвучал для Гарри пушечным выстрелом. Клюв орла тут же открылся, но вместо птичьего крика раздался тихий мелодичный голос, который спросил:

— Что было сначала, феникс или огонь?

— Хм… ты как думаешь, Гарри? — спросила задумавшаяся Луна.

— Что? А пароля нет?

— Нет-нет, ты должен на вопрос ответить, — сказала Луна.

— А что если неправильно ответишь?

— Ну, тогда придётся ждать кого-то, кто ответит правильно, — сказала Луна. — Так и учишься, понимаешь?

— Ага… Только проблема в том, что мы не можем позволить себе дожидаться ещё кого-то, Луна.

— Нет, я понимаю, в чём дело, — серьёзно ответила Луна. — Ну, хорошо, я думаю, что правильным ответом будет 'у круга нет начала'.

— Вполне обоснованно, — сказал орёл, и дверь распахнулась.

Пустая гостиная Равенкло была широкой круглой комнатой, самой просторной из всех виденных Гарри в Хогвартсе. Изящные сводчатые окна разделяли стену, задрапированную сине-бронзовыми шелками. Днём для учеников Равенкло открывался потрясающий вид на окрестные горы. Сводчатый потолок был расписан звёздами, отражавшимися на ковре цвета ночного неба. Повсюду стояли столы, стулья и книжные шкафы, а в нише напротив двери находилась высокая статуя из белого мрамора.

Гарри узнал Ровену Равенкло по тому бюсту, что видел дома у Луны. Статуя стояла возле двери, ведущей, как догадался Гарри, наверх, в спальни. Он направился прямо к мраморной женщине, и казалось, что она смотрит на него с загадочной полуулыбкой на лице, красивая, но немного пугающая. На её голове был вырезанный из мрамора тонкий обруч. Это совсем не походило на тиару, которую Флёр надевала на свадьбу. На нём были высечены крошечные слова. Гарри вышел из-под плаща и забрался на постамент скульптуры Равенкло, чтобы прочитать их.

— Беспредельная мудрость — величайшее сокровище человека.

— Тогда ты, стало быть, совсем нищий, тупица, — захихикали рядом.