— Нет, не сказал бы, — подтвердил Гарри.
— Что ж, придется попробовать выяснить самостоятельно.
— Попробуйте, — Гарри равнодушно пожал плечами. — Но вы ведь умнее Фуджа и, казалось бы, должны учиться на его ошибках. Он пытался вмешиваться в дела «Хогварца». И теперь, как вы, может быть, заметили, он больше не министр. А Думбльдор остается директором. На вашем месте я бы оставил Думбльдора в покое.
Повисла длинная пауза.
— Видно, что, по крайней мере, над тобой он славно потрудился, — после долгого молчания холодно проговорил Скримжер, жестко глядя на Гарри сквозь очки в проволочной оправе. — Человек Думбльдора до мозга костей, так, Поттер?
— Да, так, — сказал Гарри. — Рад, что мы это выяснили.
Он повернулся спиной к министру и зашагал к дому.
Глава семнадцатая Испорченные воспоминания
Вскоре после Нового года, рано вечером, Гарри, Рон и Джинни выстроились перед очагом, собираясь отправиться в «Хогварц» — министерство организовало одноразовое подключение к кружаной сети для быстрой и безопасной переброски учеников в школу. Провожала ребят одна только миссис Уэсли: мистер Уэсли, Фред, Джордж, Билл и Флер были на работе. Миссис Уэсли утопала в слезах. Впрочем, надо признать, последнее время она почти постоянно плакала; с тех самых пор, когда в рождественский вечер Перси вылетел из дома в очках, залепленных пюре из пастернака («авторство» этого подвига приписывали себе Фред, Джордж и Джинни). i-text.narod.ru/i-potter.html
— Не плачь, мам, — Джинни похлопывала по спине миссис Уэсли, рыдавшую у нее на плече. — Все нормально…
— Да, не переживай о нас, — сказал Рон, позволяя матери запечатлеть на своей щеке очень и очень влажный поцелуй, — а тем более о Перси. Он такой дебил, что не велика потеря, правда?
Миссис Уэсли расплакалась еще сильнее и обняла Гарри.
— Обещай, что будешь осторожен… не полезешь на рожон…
— А я никогда не лезу, — ответил Гарри. — Вы же меня знаете, я люблю жить тихо-спокойно.
Миссис Уэсли слезливо хихикнула и отступила назад.
— Ладно, дорогие мои, будьте умницами…
Гарри шагнул в изумрудный огонь и выкрикнул: «Хогварц!» Перед глазами мелькнули напоследок уголок кухни и мокрое лицо миссис Уэсли, а затем пламя объяло его целиком. Гарри закружило, завертело; перед ним пронесся размытый калейдоскоп чужих колдовских жилищ, но картинки исчезали раньше, чем он успевал что-либо рассмотреть. Чуть погодя движение замедлилось, и наконец резко остановилось. Гарри стоял в камине кабинета профессора Макгонаголл, которая, когда он стал перелезать через каминную решетку, на мгновение оторвалась от своей работы и сказала:
— Добрый вечер, Поттер. Постарайтесь не испачкать ковер.
— Что вы, профессор.
Гарри поправил очки и пригладил волосы. В камине тем временем показался вертящийся Рон. Подождав Джинни, все трое вышли из кабинета Макгонаголл и быстро направились в гриффиндорскую башню. По дороге Гарри выглядывал в окна. Солнце уже садилось за стенами замка, вся территория которого была укрыта снежным ковром, еще более плотным, чем в саду Пристанища. Вдалеке, перед хижиной, Огрид кормил Конькура.
— Ерунда, — уверенно произнес Рон, подходя к Толстой Тете. Она была необычно бледна и поморщилась от его громкого голоса.
— Нет, — сказала она.
— Что значит «нет»?
— Пароль сменили, — пояснила Толстая Тетя. — И умоляю тебя, не кричи.
— Нас не было, откуда нам знать…?
— Гарри! Джинни!
К ним подлетела раскрасневшаяся Гермиона в мантии, шляпе и перчатках.
— Я вернулась часа два назад, я только что от Огрида и Конь… то есть, Курокрыла, — на едином дыхании сообщила она. — Как Рождество, хорошо?
— Да, — с готовностью отозвался Рон, — довольно-таки бурно, Руфус Скрим…
— У меня для тебя кое-что есть, Гарри, — сказала Гермиона, не глядя на Рона и будто не замечая его. — Да, кстати — пароль.
— Точно, — слабым голосом промолвила Толстая Тетя и качнулась вперед, открывая дыру за портретом.
— Что это с ней? — спросил Гарри.
— Переусердствовала на праздники, — закатив глаза, ответила Гермиона и первой пролезла в переполненную общую гостиную. — Они с подружкой Виолеттой выпили все вино у пьяных монахов, знаете, с той картины в коридоре около кабинета заклинаний… Ладно, неважно…
Она порылась в кармане и вытащила пергаментный свиток, подписанный почерком Думбльдора.
— Отлично, — Гарри сразу развернул послание и узнал, что следующее индивидуальное занятие назначено на завтрашний вечер. — Мне столько всего надо ему рассказать — да и тебе тоже. Пойдем сядем…
Тут раздался громкий визг: «Вон-Вон!», и Лаванда Браун, выскочив неизвестно откуда, бросилась на шею Рону. Народ захихикал; Гермиона мелодично рассмеялась и сказала:
— Вон столик… ты с нами, Джинни?
— Нет, спасибо, я обещала найти Дина, — ответила Джинни без всякого энтузиазма, чего Гарри, разумеется, не мог не отметить. Рон и Лаванда стояли, сцепившись в борцовском захвате. Оставив их обниматься, Гарри повел Гермиону к свободному столику.
— А как твое Рождество?
— Нормально, — она пожала плечами. — Ничего особенного. А что было у Вон-Вона?
— Сейчас расскажу, — пообещал Гарри. — Слушай, Гермиона, а ты не могла бы…?
— Нет, не могла бы, — бесцветным голосом ответила та, — даже не проси.
— Я думал, что, может, за каникулы… ну, ты понимаешь…
— Это Толстая Тетя выпила цистерну пятисотлетнего вина, Гарри, а не я. Ну, говори, что за важные новости ты хотел сообщить?
У нее был настолько свирепый вид, что Гарри предпочел забыть о Роне и пересказал разговор Малфоя и Злея.
Когда он закончил, Гермиона немного посидела в раздумье и сказала:
— А ты не думаешь…?
— …что он притворялся, будто хочет помочь, чтобы выведать у Малфоя признаться его намерения?
— Ну… да, — кивнула Гермиона.
— Мистер Уэсли и Люпин тоже так думают, — недовольно буркнул Гарри. — Но, значит, Малфой точно затевает какую-то пакость, надеюсь, ты не станешь отрицать…
— Нет, не стану, — медленно произнесла она.
— И действует по приказу Вольдеморта, как я и говорил!
— Хм-м-м… а это имя произносилось?
Гарри нахмурился, припоминая.
— Не уверен… Злей точно сказал: «твой господин»… кто же еще?
— Не знаю, — Гермиона прикусила губу. — Может, его отец?
Она уставилась вдаль и так глубоко погрузилась в свои мысли, что даже не замечала, как Лаванда
