Конечно, непроверенные, Прорицатель, известно, всякое может напечатать, ошибаться… но, кто усомнится, столько свидетелей, что той ночью в Министерстве было действительно жарко, и ты был в самой гуще событий…

Гарри не видел, как ему вывернуться, если, конечно, не откровенно врать; поэтому он просто молча кивнул. Слизхорн улыбнулся ему.

— Скромность, скромность, неудивительно, что Дамблдор так сильно тебя любит — но, значит, ты в самом деле там был? А вот всё прочее, о чём рассказывают — такое необычайное, даже не знаешь, чему верить. Взять хотя бы это пресловутое пророчество…

— Мы не слышали никакого пророчества, — сказал Невилл, краснея, как герань.

— Точно, — непреклонно подтвердила Джинни. — Мы с Невиллом тоже там были, так что вся эта трепатня насчёт «Избранного» — самые обычные Прорицательские бредни.

— Вы оба там тоже были, да неужто? — Слизхорн с огромным интересом переводил взгляд с Невилла на Джинни, но они оба встретили его приглашающую улыбку с безразличием устриц.

— Да… конечно… верно, что Прорицатель часто преувеличивает… — сказал Слизхорн, немного разочарованно. — Помнится, как-то милая Гвеног говорила мне (ну да, Гвеног Джонс, капитан Бесшабашных Гарпий)…

Он пустился в развесистые воспоминания, но у Гарри было твёрдое впечатление, что Слизхорн с ним ещё не закончил, и что слова Невилла и Джинни его совершенно не убедили.

День тянулся, наполненный рассказами о знаменитых волшебниках, которых Слизхорн когда-то учил, и каждый из которых, по-видимому, был счастлив — пока учился — принадлежать к «Слиз-клубу», как говорили в Хогвартсе. Гарри мечтал смыться, но не знал, как это вежливо сделать. Наконец поезд выехал из ещё одной полосы тумана в красный закат, и Слизхорн, моргая, осмотрелся вокруг.

— Ой, да неужто уже темнеет! Я даже не заметил, что зажгли лампы. Вам всем лучше пойти переодеться. Мак-Лагген, вы заскочите ко мне, возьмёте книгу о когтехвостах. Гарри, Блейз — приходите в любое время. То же самое касается и вас, мисс, — одарил он взглядом Джинни. — Ну, идите, идите!

Проталкиваясь мимо Гарри по коридору, Забини метнул на него взгляд, полный отвращения. Гарри старательно вернул взгляд, после чего он, Невилл и Джинни пошли вслед за Забини вдоль поезда.

— Хорошо, что это кончилось, — пробормотал Невилл. — Странный человек, точно?

— Да, есть немного, — сказал Гарри, не сводя глаз с Забини. — Джинни, а тебя как туда занесло?

— Он увидел, как я заклинала Захарию Смита, — сказала Джинни. — Помнишь, в ДА был такой идиот из Хаффлпаффа? Он меня всё спрашивал и спрашивал, что случилось в Министерстве, и под конец так достал, что я его колдонула — когда Слизхорн вошёл, я подумала, что схлопотала взыскание, но он, оказывается, просто высоко оценил заклятие, и пригласил меня завтракать. Чудик, верно?

— По-моему, это лучший повод для приглашения, чем знаменитая матушка, — сказал Гарри, хмурясь на затылок Забини. — Или дядя со связями…

Он внезапно остановился. Его озарила идея, опрометчивая, но, возможно, замечательная идея… Забини вот-вот должен войти в купе слитеринцев-шестикурсников, и там будет Малфой, думающий, что его никто, кроме друзей из Слитерина, не слышит… Если Гарри, невидимый, следом за Забини зайдёт в купе, он же увидит и услышит всё-всё? Правда, ехать осталось совсем немного — судя по дикому пейзажу за окном, станция Хогсмид будет через полчаса, если не раньше, но раз подозрения Гарри никто, похоже, не хочет принимать всерьёз, ему надо доказать свою правоту!

— Я к вам попозже подойду, — сказал он самым тихим шёпотом, вытаскивая и разворачивая плащ- невидимку.

— Ты куда это…? — спросил Невилл.

— Потом! — прошептал Гарри; он устремился за Забини, стараясь ступать как можно тише. Правда, при таком стуке колёс это не имело значения.

Сейчас коридоры были почти пусты. Мало кто не ушёл в купе, переодеться в школьную форму и собрать вещи. Хотя Гарри старался держаться как можно ближе — только чтобы не коснуться — к Забини, проскользнуть за ним в купе он не успел. Забини уже закрывал за собой дверь, и Гарри поспешно поставил в зазор ногу, не давая задвинуть дверь до конца.

— Что за ерунда с этой штукой? — Забини в сердцах раз за разом вмазывал Гарри по ноге скользящей дверью.

Гарри вцепился в дверь и с усилием её открыл. Забини, всё ещё цепляясь за ручку, боком упал на колени к Грегори Гойлу, и среди поднявшегося гвалта Гарри пулей влетел в купе, вскочил на пока ещё свободное место Забини и вскарабкался на багажную полку. По счастью, Забини и Гойл рычали друг на друга, привлекая общее внимание — Гарри не сомневался, что его ступни и лодыжки были видны из-под болтающегося плаща; действительно, на один ужасный миг ему показалось, что взгляд Малфоя проследил за его взлетавшей кроссовкой. Но тут Гойл захлопнул дверь и сбросил с себя Забини, взъерошенный Забини рухнул на своё место, Винсент Крабб вернулся к своему комиксу, а хихикающий Малфой разлёгся сразу на двух сиденьях, пристроив голову на колени Панси Паркинсон. Гарри лежал, неудобно свернувшись под плащом, так, чтобы ни единый дюйм его тела не высовывался, и наблюдал, как Панси Паркинсон гладит белокурую чёлку Малфоя, улыбаясь при этом так, словно каждый был бы счастлив оказаться на её месте. Лампы, качающиеся под вагонным потолком, заливали всю эту сцену ярким светом: Гарри мог прочитать каждое слово в Краббовом комиксе.

— Так что же, Забини, — сказал Малфой, — хотел от тебя Слизхорн?

— Просто пытался подклеиться к людям с приличными связями, — ответил Забини, всё ещё негодующе смотря на Гойла. — Правда, не очень преуспел.

Не похоже, чтобы эта новость порадовала Малфоя. — Кого ещё он пригласил? — потребовал он.

— Мак-Лаггена из Гриффиндора. — ответил Забини.

— Ну да, его дядя — шишка в Министерстве, — сказал Малфой.

— … Какого-то Белби из Рэйвенкло…

— Эта-то задница зачем? — воскликнула Панси.

— … потом Лонгботтома, Поттера и эту девчонку Висли, — закончил Забини.

Малфой внезапно сел, оттолкнув руку Панси.

— Он пригласил Лонгботтома?

— Ну, полагаю, потому, что Лонгботтом был там, — безразлично сказал Забини.

— Чем Лонгботтом мог заинтересовать Слизхорна?

Забини пожал плечами.

— Поттер, драгоценный Поттер, ну конечно, он же хотел взглянуть на «Избранного» — ухмыльнулся Малфой. — Но эта девчонка Висли! Что в ней-то такого?

— Она нравится многим мальчикам, — сказала Панси, наблюдая краем глаза за реакцией Малфоя. — Даже ты, Блейз, думаешь, что она ничего себе, не отнекивайся, а мы все знаем, как трудно тебе угодить.

— Я не притронусь к паршивой изменнице крови, вроде неё, как бы она ни выглядела, — холодно сказал Забини, к явному удовольствию Панси. Малфой снова завалился на её колени и позволил ей продолжить разглаживание своих волос.

— Ну, Слизхорна с его вкусами можно лишь пожалеть. Наверно, это от старости. Позор, мой отец всегда говорил, что помнит его хорошим волшебником. Отца Слизхорн тоже малость привечал. Наверно, он не слышал, что я в поезде, а то… -

— Я бы не очень-то ценил это приглашение. — сказал Забини. — Он, как только я пришёл, спросил меня о Ноттовом отце. Они, похоже, были старыми друзьями, но когда я сказал, что Ноттова отца схватили в Министерстве, он не шибко обрадовался, и Нотта — заметь — не пригласил. Я не думаю, что Слизхорну важны Пожиратели Смерти.

Малфой, похоже, рассердился, но выдавил смешок, совсем не весёлый.

— Да кого качает, что там ему важно? Кто он такой, если по честному? Очередной тупой учитель, — Малфой нарочито зевнул. — Может быть, в следующем году меня даже и в Хогвартсе не будет, так какая мне забота, любит меня или нет какой-то жирный пережиток…

— Почему это ты не будешь в Хогвартсе в следующем году? — с негодованием спросила Панси, сразу