— Мало того, — добавила Эрмиона, — Хагрид просит нас выйти из замка ночью, хотя знает, что охрану усилили в миллион раз, и у нас будет куча неприятностей, если нас поймают…

— Но мы ведь уже ходили к нему по вечерам, — возразил Гарри.

— Да, но тогда всё было по-другому! — не унималась Эрмиона. — Мы здорово рисковали ради Хагрида, но тут-то… Арагога ведь уже не вернуть. Вот если б нужно было его спасти…

— …тогда бы я тем более не пошёл, — решительно заявил Рон. — Эрмиона, ты его не видела. Поверь, смерть ему только на пользу.

Гарри забрал записку у Рона и уставился на чернильные кляксы, покрывавшие её. Похоже, пергамент заливали ручьи слёз.

— Не вздумай туда идти, — предупредила Эрмиона. — Не хватало ещё заработать взыскание по такому нелепому поводу.

Гарри вздохнул:

— Да, знаю. Наверное, придётся Хагриду хоронить Арагога без нас.

— Придётся, — успокоилась Эрмиона. — Слушай, поскольку мы все сдаём экзамены, на Алхимии сегодня днём почти никого не будет… Попытайся уболтать Хорохорна!

— Думаешь, на пятьдесят седьмой раз мне повезёт? — едко поинтересовался Гарри.

— Повезёт!.. — эхом отозвался Рон. — Гарри, точно! Надо, чтобы тебе повезло!

— Ты о чём?

— Выпей зелье удачи — чтобы наверняка повезло!

— Рон, это… именно то, что надо! — ошеломлённо воскликнула Эрмиона. — Ну разумеется! И почему я об этом не подумала?!

Гарри уставился на них.

— Феликс Фелицис? — повторил он. — Ну не знаю… Я его вроде как попридержать хотел…

— Для чего? — удивился Рон.

— Что может быть важнее этого воспоминания? — поразилась Эрмиона.

Гарри не ответил. Образ маленького золотого флакончика с некоторых пор будоражил его воображение. Смутные и неопределённые планы, в которых Джинни ссорилась с Дином, а Рон был рад видеть её с новым парнем, зрели в глубинах его сознания, проявляясь лишь в мечтах или дрёме между сном и явью…

— Гарри? Ты где витаешь? — спросила Эрмиона.

— А? Нигде, — отозвался он, приходя в себя. — Ну что… ладно. Если не получится уговорить Хорохорна днём, выпью Феликс Фелицис и попытаюсь ещё раз вечером.

— Договорились, — подхватила Эрмиона, встала и грациозно повернулась на каблуках, повторяя: — Сознание… Стремление… Сосредоточение…

— Ой, прекрати, — взмолился Рон. — Меня уже и так тошнит… быстро, спрячь меня!

— Это не Лаванда! — раздражённо сказала Эрмиона, когда во внутреннем дворе появились ещё две девушки, и Рон снова нырнул ей за спину.

— Класс! — Рон, на всякий случай проверяя, выглянул из-за плеча Эрмионы. — Что-то выглядят они не очень…

— Это сёстры Монтгомери. Конечно, они выглядят не очень — после того, что случилось с их младшим братом. Ты разве не слышал? — спросила Эрмиона.

— Честно говоря, я уже не разбираюсь, что с чьей роднёй происходит.

— На их брата напал оборотень. Говорят, мать отказалась помогать Пожирателям смерти. Мальчику было всего пять, и его не смогли спасти, умер в святом Мунго.

— Умер? — Гарри был потрясён. — Но ведь оборотни не убивают, они просто превращают человека в одного из них?

— Иногда убивают, — отозвался Рон, который теперь стал необычно серьёзным. — Я слышал, так бывает, если оборотень чересчур распаляется…

— И что это был за оборотень? — быстро спросил Гарри.

— Фенрир Сероспин, вроде, — ответила Эрмиона.

— Так я и знал! Маньяк, которому нравится нападать на детей! Мне о нём рассказывал Лупин! — гневно воскликнул Гарри.

Эрмиона угрюмо посмотрела на него.

— Гарри, ты должен добыть это воспоминание, — сказала она. — Нужно остановить Волдеморта. Вся эта жуть — из-за него.

В замке прозвенел звонок, и Рон с Эрмионой в ужасе вскочили на ноги.

— Всё будет хорошо! — подбодрил их Гарри по дороге в вестибюль, где перед экзаменом оп телепортации собирались остальные. — Ну, удачи!

— Тебе тоже! — многозначительно ответила Эрмиона, и Гарри направился в подземелья.

После обеда на Алхимии было всего трое: Гарри, Эрни и Драко Малфой.

— Слишком молоды для телепортации? — добродушно осведомился Хорохорн. — Ещё не исполнилось семнадцать?

Они кивнули.

— Итак, — оживлённо сказал Хорохорн, — поскольку нас так мало, займёмся чем-нибудь для души. Я хочу, чтобы вы приготовили что-нибудь… забавное!

— Здорово звучит, сэр, — сподхалимничал Эрни, потирая руки.

Малфой, напротив, даже не улыбнулся.

— Что вы имеете в виду под «забавным»? — раздражённо уточнил он.

— Ну, удивите меня, — беззаботно отозвался Хорохорн.

Малфой с мрачным выражением лица открыл свой экземпляр «Продвинутой алхимии». Яснее некуда: этот урок для него — пустая трата времени. Наблюдая за Малфоем поверх учебника, Гарри подумал, что тот, скорее всего, предпочёл бы оказаться сейчас в Пожелай-комнате.

Интересно, ему показалось, или Малфой похудел, как и Тонкс? В любом случае он выглядел бледнее; его лицо имело всё тот же землистый оттенок, похоже, в последнее время он слишком редко бывал на солнце. Пропали самодовольство, возбуждение и превосходство; исчезла развязность, с которой он в Хогвартс- экспрессе открыто хвастался миссией, возложенной на него Волдемортом… Что позволяло сделать только один вывод: исполнение той миссии, в чём бы она ни заключалась, продвигалось плохо.

Успокоенный этой мыслью, Гарри пролистал учебник и нашёл сильно исправленный Принцем- полукровкой рецепт эликсира, вызывающего эйфорию. Хорохорн, видно, и хотел получить нечто в таком духе, а значит (сердце Гарри бешено заколотилось, как только он об этом подумал), если бы он уговорил Хорохорна попробовать, эликсир мог бы так развеселить профессора, что тот с удовольствием отдал бы своё воспоминание…