кого-нибудь из магистров, рассказав, что на самом деле произошло. Килвин придет в ярость от мысли, что магический компас используют наемные убийцы, и, возможно, Амброз…
— …все синим пламенем. Все они мертвы, разбросаны, как тряпичные куклы, а дом вокруг них рассыпался на кусочки. Я прям рад, что с этим местом покончено. Так-то вот.
Мои чуткие уши выловили эти слова из общего шума, и я от неожиданности уколол палец. В паре столиков от меня за пивом беседовали двое мужчин. Один был высокий и лысоватый, а второй тучный, с рыжей бородой.
— Да ты как бабка старая, — заржал толстяк. — Веришь каждой сплетне.
Высокий покачал головой.
— Я был в трактире, когда пришли с новостями. Собирали людей с повозками, чтобы перевезти тела. Вся свадьба мертва как подметка.
Больше тридцати человек выпотрошены, точно свиньи, и все сгорело синим пламенем. И это было еще не самое странное… — Он понизил голос, и я не расслышал его слов за шумом зала.
Сглотнув внезапную сухость в горле, я медленно сделал последний стежок, завязал узелок, заметил кровь на пальце и рассеянно сунул его в рот. Сделал глубокий вдох. Отхлебнул сидра.
Потом подошел к столику, где сидели те двое.
— Вы, джентльмены, случайно, не вниз по реке едете?
Они подняли головы, явно раздраженные вмешательством.
«„Джентльмены“ было ошибкой, — понял я, — надо было сказать „ребята, ребя“».
Лысый кивнул.
— Вы из Марроу едете? — спросил я, наугад выбрав город к северу.
— Нет, — ответил толстяк. — Из Требона.
— О, здорово, — сказал я, быстро сочиняя правдоподобную ложь. — У меня семья там, думал съездить к ним.
Но ум отключился, когда я попытался придумать, как перевести разговор на то, что я подслушал.
Ладони вспотели.
— Там еще готовятся к празднику урожая или я уже все пропустил? — неуклюже закончил я.
— Пока готовятся, — сказал лысый, демонстративно поворачиваясь ко мне боком.
— Я слышал, в тех краях была какая-то беда со свадьбой…
Лысый резко повернулся ко мне.
— Вот уж не знаю, как ты об этом услышал. Вчера ночью вести были свежие, а мы причалили только десять минут назад. — Он смерил меня тяжелым взглядом. — Не знаю, чего ты продаешь, парень, но я не покупаю. Вали отседа, а то щас врежу.
Я ушел к своему месту, понимая, что наделал безобразную кучу глупостей. Сел, положил руки на стол перед собой, чтобы они не дрожали. Группа людей жестоко убита. Синий огонь. Странность…
Чандрианы.
Меньше дня назад чандрианы были в Требоне.
Я почти автоматически прикончил сидр, потом встал и направился к стойке.
Ситуацию я оценил быстро. После стольких лет у меня наконец появилась возможность узнать что- нибудь о чандрианах. И не просто найти упоминание о них, втиснутое между страниц книги из архивов, а шанс увидеть их работу воочию. Такая возможность могла никогда больше не представиться.
Но мне нужно попасть в Требон быстро, пока все происшедшее еще свежо в людской памяти. Пока любопытный и суеверный городской народ не разрушил все оставшиеся свидетельства и доказательства. Я не очень представлял, что надеюсь там найти, но все, что я смогу узнать о чандрианах, будет больше, чем я знаю сейчас. И если я собираюсь раскопать что-нибудь полезное, мне надо попасть туда как можно скорее. Сегодня.
Утренняя толпа отвлекала трактирщицу, так что мне пришлось звякнуть о стойку железным драбом, прежде чем женщина вообще обратила на меня внимание. После оплаты отдельной комнаты прошлой ночью, а также завтрака и мытья этим утром драб представлял собой изрядную долю моих земных богатств, так что я придерживал его пальцем.
— Чего хотите? — спросила она, подойдя ко мне.
— Как далеко отсюда до Требона? — спросил я.
— По реке-то? Пара дней.
— Я не спрашивал, как долго. Мне нужно знать, как далеко… — сказал я, акцентируя последнее слово.
— Грубить-то не надо, — заметила она, вытирая руки о не слишком чистый фартук. — Вверх по реке шестьдесят километров или около того. Больше двух дней может выйти, смотря на барже идти или на гребной лодке, да еще какая погода будет.
— А по дороге сколько? — спросил я.
— Обожги меня, если знаю, — буркнула трактирщица, потом крикнула куда-то вдоль стойки: — Радд, как далеко до Требона по дороге?
— Три или четыре дня, — сказал обветренный, видавший виды мужчина, не поднимая взгляда от кружки.
— Я спросила, как далеко, — рявкнула она. — Дольше, чем рекой?
— Да куда как дольше. Около двадцати пяти лиг по дороге. Да еще дорога тяжелая, в гору.
Господне тело, ну кто в наши дни меряет расстояния в лигах? В зависимости от того, где вырос этот парень, лига может быть какой угодно: от четырех до пяти с половиной километров. Мой отец всегда заявлял, что лига — это вообще не единица измерения, просто способ для фермеров привязать хоть какие- то цифры к своим грубым представлениям о местности.
Однако это сказало мне, что Требон находится где-то в ста — ста тридцати километрах к северу. Лучше рассчитывать на худшее, но все равно не меньше ста километров.
Женщина за стойкой снова повернулась ко мне:
— Ну вот тебе. Теперь принести что-нибудь?
— Мне нужна фляга, если у вас есть, или бутыль с водой, если нет. И немного еды, которую можно взять в дорогу. Твердая колбаса, сыр, лепешка…
— Яблоки? — спросила она. — Сегодня есть чудные «рэд дженни». Хороши в дороге.
Я кивнул.
— И что у вас еще есть дешевого и непортящегося.
— На драб далеко не уедешь… — сказала она, бросив взгляд на стойку.
Я вытащил кошелек и с удивлением увидел в нем четыре драба и медный полпенни, на который не рассчитывал. Да я почти богат!
Трактирщица сгребла мои деньги и отправилась на кухню. Я поборол укол боли от полного разорения и стал быстро припоминать, что еще у меня с собой в сумке.
Трактирщица вернулась с двумя лепешками, толстой твердой колбасой, благоухающей чесноком, небольшой головкой сыра, запечатанной в воск, бутылкой воды, пятком роскошных ярко-красных яблок и мешочком моркови и картошки. Я сердечно поблагодарил ее и запихал припасы в сумку.
Сто километров. Я смогу попасть туда сегодня, если найду хорошую лошадь. Но хорошие лошади стоят денег…
Я вдохнул запах прогорклого жира и постучал в дверь Деви. Целую минуту я ждал, едва не подпрыгивая от нетерпения. Я понятия не имел, спит ли еще Деви в такой ранний час, но рискнуть стоило.
Деви приотворила дверь и улыбнулась.
— Вот так приятный сюрприз. — Она открыла дверь пошире. — Заходи, садись.
Я выдал ей свою лучшую улыбку:
— Деви, я просто…
Она нахмурилась.
— Заходи, — сказала она решительнее. — Я не обсуждаю дела на пороге.
