студента по имени Амброз Джакис.
— Думаю, с этим мы все согласны, — сказал Вилем, поднимая стакан.
— Великий боже, — приглушенно сказал Сим. — Гляньте, что нашел Деоч.
— Что там? — спросил я, сосредоточившись на вытаскивании пробки.
— Он снова умудрился закадрить самую красивую девушку в заведении. — Бурчание Сима было нехарактерно угрюмым. — Этого достаточно, чтобы возненавидеть человека.
— Сим, твой вкус на женщин в лучшем случае спорен.
Пробка выскочила с греющим душу звуком, и я триумфально показал ее друзьям. Ни один не обратил внимания, их взгляды были прикованы к двери.
Я повернулся посмотреть. Застыл.
— Это Денна.
Сим повернулся ко мне.
— Денна?
Я нахмурился.
— Дианне. Денна. Я вам про нее рассказывал тогда: та, которая пела со мной. Она пользуется разными именами. Не знаю зачем.
Вилем бросил на меня непонятный взгляд.
— Так это твоя девушка? — спросил он голосом, полным недоверия.
— Девушка Деоча, — мягко поправил Симмон.
Похоже, так оно и было. Красивый мускулистый Деоч что-то сказал ей в своей непринужденной манере. Денна засмеялась и легонько обняла его. Глядя, как они болтают, я почувствовал, как в моей груди поселяется незнакомая тяжесть.
Потом Деоч повернулся и указал внутрь трактира. Она посмотрела в указанную им сторону, встретилась глазами со мной и словно засветилась, улыбнувшись мне. Мое сердце снова забилось. Я помахал ей в ответ. Перекинувшись еще парой слов с Деочем, Денна начала проталкиваться к нам сквозь толпу.
Я быстро отхлебнул скаттена, когда Симмон повернулся ко мне с почти благоговейным недоверием.
Сегодня на Денне было темно-зеленое платье, оставлявшее открытыми руки и плечи. Она улыбалась. Она была ослепительна и знала это.
Когда Денна подошла к нам, мы все трое встали.
— Я надеялась найти тебя здесь, — сказала она.
Я отвесил небольшой поклон.
— Надеялся быть найденным. Это мои лучшие друзья. Симмон. — Сим лучезарно улыбнулся и отбросил волосы со лба. — И Вилем. — Вил кивнул. — Это Дианне.
Она опустилась в кресло.
— Что привело сегодня столько красивых молодых людей в город?
— Мы обсуждаем планы посрамления наших врагов, — сказал Симмон.
— И празднуем, — поспешил добавить я.
Вилем поднял стакан в тосте:
— Посрамление врагу.
Симмон последовал его примеру, но я остановился, вспомнив, что у Денны нет стакана.
— Извини, — сказал я. — Можно купить тебе выпить?
— Я надеялась, что ты купишь мне поужинать, — сказала она. — Но если я украду тебя у друзей, то буду чувствовать себя виноватой.
Мой разум заметался, пытаясь найти тактичный способ выпутаться.
— Вы предполагаете, что мы хотим видеть его здесь, — резюмировал Вилем с непроницаемым лицом. — Однако вы сделаете нам одолжение, если заберете его отсюда.
Денна наклонилась вперед, улыбка коснулась уголков ее губ.
— Правда?
Вилем сурово кивнул:
— Он пьет еще больше, чем говорит.
Она стрельнула в меня лукавым взглядом:
— Так много?
— Кроме того, — невинно поддакнул Сим, — он будет дуться целый оборот, если упустит шанс побыть с вами. Так что если вы оставите его здесь, он будет нам совершенно бесполезен.
Мое лицо налилось жаром, меня охватило внезапное желание придушить Сима. Денна сладкозвучно рассмеялась.
— Тогда лучше его забрать. — Гибким движением — как ивовая ветвь, клонящаяся под ветром, — она встала и подала мне руку. Я ее принял. — Надеюсь еще вас увидеть, Вилем и Симмон.
Они помахали в ответ, и мы пошли к двери.
— Они мне нравятся, — сказала Денна. — Вилем — как камень в глубокой воде. А Симмон — мальчишка, что плещется в ручье.
От ее описания я хихикнул.
— Лучше и я бы не сказал. Ты говорила об ужине?
— Я соврала, — радостно созналась она. — Но я буду рада выпить то, что ты предложишь.
— Как насчет «Пробок»?
Она наморщила нос.
— Слишком много старичья и мало деревьев. Хороший вечерок, чтобы прогуляться.
— Тогда веди, — сказал я, указав на дверь.
Она повела. Я купался в ее свете и завистливых взглядах мужчин. Когда мы уходили из «Эолиана», даже Деоч, кажется, взревновал. Но, проходя мимо него, я заметил, что в его глазах блеснуло что-то другое. Печаль? Жалость?
Я не раздумывал об этом ни секунды — я был с Денной.
Мы купили буханку темного хлеба и бутылку авеннийского земляничного вина. Потом нашли уединенное место в одном из общественных садов, разбросанных по всему Имре. Первые осенние листья кружили по улицам. Денна сбросила туфли и протанцевала среди теней несколько па, радуясь шуршанию травы под ногами.
Мы расположились под большой раскидистой ивой, на скамейке, потом сменили ее, найдя более удобное место на земле у подножия дерева. Хлеб оказался пышным и темным, а отрывание кусков от него — прекрасным занятием для рук. Вино было сладким и легким, и после того, как Денна пригубила из бутылки, ее уста еще долго оставались влажными.
Во всем этом было отчаянное ощущение последней теплой ночи лета. Мы говорили обо всем и ни о чем, и я едва мог дышать от близости Денны, от ее движений, от звука ее голоса в осеннем воздухе.
— Твой взгляд был сейчас где-то далеко, — сказала Денна. — О чем ты думал?
Я пожал плечами, выигрывая секунду на раздумье. Сказать ей правду я не мог, зная, что всякий мужчина делал бы ей комплименты, осыпал бы ее лестью, удушливее, чем пахнут розы. Я же выбрал более скользкую тропу.
— Один из магистров в Университете как-то сказал мне, что существует семь слов, которые заставят любую женщину полюбить тебя. — Я подчеркнуто небрежно пожал плечами. — Я как раз думал, какие это слова.
— Ты поэтому столько говоришь? Надеешься случайно наткнуться?
Я открыл рот, чтобы парировать. Потом, увидев искорки в ее глазах, сжал губы, пытаясь побороть прилив краски к щекам. Денна положила ладонь на мою руку.
— Не молчи со мной, Квоут, — сказала она мягко. — А то я соскучусь по звуку твоего голоса.
Она отхлебнула вина.
— Кроме того, тебе не надо их искать. Ты уже произнес их, когда мы впервые встретились. Ты сказал: «Я все думаю, что ты здесь делаешь». — Она беспечно махнула рукой. — С того самого мгновения я стала
