— Нет, Скарлетт, я не могу этого сделать.

У нее застучало в висках так сильно, будто вся кровь разом ударила туда.

— Я что, неприятна Вам? — спросила она с обидой и отчаянием, и ее глаза полыхнули огнем в отблеске лунного света.

— Какая глупость, разве можете Вы быть неприятны мужчине! Кто сможет устоять перед натиском такой пылкой страсти, сжигающей все подряд на своем пути, кто сможет отказаться сейчас от Вас, способной доставить несказанное наслаждение мужчине!

Но я отказываюсь, и поверьте мне, делаю это с большим трудом.

— Почему?

— Почему?! Во-первых, потому, что я не Эшли Уилкс и ему подобные, у которых такие страстные женщины как Вы способны выпросить поцелуй, и они, подарив его, всю ответственность за случившееся, возлагают потом на женщину.

Я же, моя дорогая, отвечаю за то, что собираюсь сделать, и если поцеловав Вас сегодня и овладев Вами, не смогу быть и завтра уверенным в своих чувствах, то ни за что этого не сделаю!

— Во-вторых…

— К черту Ваше завтра! — воскликнула Скарлетт — мне наплевать, что будет завтра, я хочу Вас сегодня и если не получу этого, то пусть уж лучше умру!

Эти слова вырвались сами собой, не успев смутить ее своим откровением.

— И Вы, Ретт, Вы тоже хотите меня. Разве не были Вы взволнованы полчаса тому назад, когда мы шли по тропинке, возвращаясь со свадьбы? Разве Вам не приятно было танцевать со мной? А эта постель? Мы уже четыре дня спим рядом, и я думаю, что Ваши тяжелые вздохи по ночам, это тоже из-за меня!

Ретт засмеялся.

— Преклоняюсь перед Вашей наблюдательностью и проницательностью, моя дорогая. Раньше, помнится, я не замечал за Вами столь яркого проявления этих важных качеств.

— Я ничего не наблюдала, а просто почувствовала, что Вам было сегодня хорошо со мной так же, как и мне с Вами, и если Вы будете это отрицать, то просто солжете!

Ретт ухмыльнулся и протянул руку к столику, нащупывая портсигар.

— Зачем Вы пытаетесь отказать мне, Ретт, чтобы унизить?

— Да я унижу Вас гораздо больше, если воспользуюсь сейчас своей слабостью! Скажите, как Вы посмотрите мне завтра в глаза, когда я посажу Вас на поезд и отправлю в Атланту? Ведь Вы же не захотите уехать после того, что случится, правда? А я хочу, чтобы Вы уехали и как можно скорей!

Он зажег спичку и Скарлетт увидела в мерцающем свете пламени его жесткое, решительное лицо.

Она резко приподнялась и уперлась локтем в подушку. Ее всю трясло от обиды и отчаяния, она напряглась, чтобы унять дрожь и глубоко вздохнула.

— Вы хотите, чтобы я скорей уехала? А почему, позвольте узнать? — Да я сама отвечу Вам на этот вопрос!

Потому, что все Ваши планы, относительно меня, дали трещину и Вы боитесь, что если я вдруг не уеду в скором времени, то эта трещина разлетится по всем швам!

Я поняла сегодня, что вовсе не безразлична Вам, и Вы это поняли тоже!

Чем же Вы тогда лучше Эшли Уилкса? Ведь он подобно Вам все спланировал и не женился на мне потому, что страшился за свой душевный покой. Он любил меня, но принес это чувство в жертву, ради душевного равновесия, которое могла дать ему только Мелани!

Вы просто трус, Ретт Батлер, просто трус! Точно такой же, как и он!

Вы боитесь отдаться своему порыву ради будущих последствий! Да я никогда не думала, что именно Вы на такое способны!

Скарлетт, захлестнутая своими эмоциями, прокричала последние слова не заботясь о том, что они могут быть услышаны еще кем-то. Затем она села, подогнув под себя ногу и перевела дух.

— Не волнуйтесь за свое благополучие и спокойную жизнь, — сказала она теперь уже гораздо тише.

— Ваши планы не будут нарушены. Я не стану больше навязываться Вам и завтра же уеду.

Она резко отвернулась от него и, не выдержав обиды, тихо заплакала.

Ретт положил руку ей на плечо.

— Если вспомнить сейчас о Вашем отношении ко мне в течение всей нашей совместной жизни, то Вы поймете, что совсем несправедливы, Скарлетт.

Голос Ретта был по — отечески мягким, и это еще больше разозлило ее.

— Можете ни о чем не говорить, я не желаю Вас больше слушать. Я… я ненавижу Вас, идите Вы к черту!

Она вскочила с кровати, взяла одеяло, подушку и направилась к кушетке.

Ретт тоже встал, затушил в пепельнице сигару, оделся и, пожелав ей спокойной ночи, тихо прикрыл за собой дверь.

Наплакавшись вволю, Скарлетт почувствовала себя обессиленной и совершенно разбитой. Ее словно окатили холодной водой и она слетела с небес на грешную землю.

Да как могла она подумать, что Ретт захочет что-то изменить? Не для того же он ушел от нее однажды, все взвесив и приняв решение!

Она злилась на себя за то, что вообразила бог весть что и снова воспылала надеждами, за то, что, потеряв всякую гордость, навязывала себя ему, словно падшая женщина, за то, что не сумела скрыть своего отчаяния и расплакалась перед ним, вызывая у него так ненавистную ей жалость!