Он прошел через переулок, который к его радости оказался пустынным и вышел на мощеную широкую дорогу, о которой говорили девушки. И тут до его слуха вновь долетела музыка, и он устремил взгляд туда, откуда лились ее звуки. Недалеко от серого башенного домика прямо на тротуаре разместился небольшой оркестр, состоящий их трех музыкантов-негров, которые слаженно играли на гитаре, банджо и трубе. Они зарабатывали себе на жизнь и на табурете, стоящим рядом с ними, находилась плетеная корзинка, в которой было несколько монет. Ретт подошел к играющим и бросив монету в их корзинку, немного постоял, дожидаясь, пока музыканты не закончат исполнять мелодию, чтобы спросить у них, где можно найти хоть какой-нибудь экипаж. И тут с противоположной стороны донесся цокот копыт. Ретт обернулся и увидел, что недалеко от него, напротив какого-то низкого одноэтажного здания, остановилась карета и кучер, спрыгнувший с облучка, помог выйти из нее двум дамам в монашеской одежде, после чего, проворно забравшись на свое место, стал разворачиваться. Ретт свистнул ему несколько раз и побежал к карете, которая остановилась-таки на его удачу.

До дома Гирда было около получаса езды, и Ретт, облокотившись на узкий подлокотник сидения, уныло наблюдал за праздничным вечерним Новым Орлеаном, невольно высматривая в толпе людей Скарлетт, хоть и понимал, что она, уж если и находится на карнавале, то не здесь, среди простолюдинов, а где-нибудь на балу, которые сейчас повсеместно устраивают богатые жители города.

Но уж нет! — сказал он себе, бесполезно продолжая всматриваться в мелькающие лица женщин, — я слишком сильно желаю ее сегодня увидеть, и увижу! Пусть мне даже придется просидеть под забором этого Гирда до самого утра.

Подъехав к дому, указанному в адресе, кучер остановил лошадей, и Ретт, расплатившись с ним, проворно спрыгнул с перекосившейся подножки кареты. Затем не спеша подошел к металлическому забору, окружавшему дом Эдварда Гирда и постоял с минуту около калитки, чтобы собраться с духом и позвонить.

Через некоторое время за калиткой послышались легкие торопливые шаги и она распахнулась перед гостем.

— Что Вам угодно, мистер? — спросил его чернокожий юноша лет шестнадцати, пытливо вглядываясь в лицо незнакомца, окутанного совсем уже сгустившимися сумерками.

— Это дом мистера Гирда?

— Да, сэр.

— Я желаю его увидеть. Надеюсь, он дома? — спросил Ретт не уверенно, вовсе на это не надеясь.

— Дома. Проходите сэр и скажите, как о Вас доложить.

— Скажи, что меня зовут Ретт Батлер.

— Пройдите в дом, сэр, и подождите в гостиной, пока я доложу о Вас мистеру Гирду, — учтиво сказал паренек и распахнул перед Реттом входную дверь.

Эдвард Гирд не заставил себя долго ждать и через несколько минут спустился в гостиную из верхних комнат, застегивая на ходу ворот рубашки, в которую он только что облачился, поспешно сняв домашний халат.

— Добрый вечер, мистер Батлер! — приветливо сказал предполагаемый соперник Ретта и протянул ему руку. — Я рад Вас видеть, присаживайтесь, пожалуйста, а я распоряжусь насчет ужина.

— Добрый вечер, мистер Гирд, а где моя жена, мне необходимо ее срочно увидеть. — Сказал Ретт, изо всех сил стараясь не выдать своего волнения.

— Она уехала домой еще вчера.

— Уехала?! — удивленно воскликнул Ретт.

— А что случилось? — спросил Эдвард Гирд, и на лице его появилась тревога. — Я надеюсь, у нее дома все в порядке, или…? — Он внезапно умолк, пытливо вглядываясь в напряженное лицо Ретта.

— Нет, никакого несчастья у нас не случилось, если Вы это имеете в виду. — И тут лицо Ретта перекосила злоба. Теперь, когда Скарлетт не было, ему незачем было ходить вокруг да около своих подозрений, и он не намерен был удерживать бушевавшие в нем гневные чувства, немедленно решив призвать к ответу этого господина.

— Я приехал затем, мистер Гирд, чтобы спросить у Вас, как Вы посмели пригласить к себе мою жену? Воспользовавшись моим отсутствием…

— Не кипятитесь, мистер Батлер, — бесцеремонно перебил его Эдвард Гирд, не дав договорить. — Это совсем ни к чему. Ведь мы с Вами не относимся к категории безусых юнцов, стремящихся к выяснению отношений и вызывающих друг друга на дуэль. Я пригласил Вашу жену потому, что она мечтала побывать на карнавале, а я, не без удовольствия конечно, предоставил ей такую возможность.

— Ну что ж, давайте не будем выяснять отношения, на это действительно не стоит тратить время, но я должен знать, каковы Ваши намерения относительно моей жены и желаю немедленно получить ответ. — Сказал Ретт тоном, не терпящим возражений.

— Я буду говорить с Вами напрямик, мистер Батлер. Во — первых, я с самой первой минуты нашего случайного знакомства с ней понял, что между Вами что-то не ладится и она от этого глубоко несчастна. И здесь, в Новом Орлеане, мои предположения полностью подтвердились. Я также не скрою от Вас, что она мне была небезразлична. И я, как всякий влюбленный мужчина, втайне мечтал о взаимности и чтобы выяснить, смею ли я на это надеяться, попытался узнать у нее, что же все-таки между Вами произошло. Вскоре мне без особых усилий удалось добиться доверия миссис Батлер и она мне обо всем рассказала, отчаявшись, что у нее не осталось никаких надежд на примирение с Вами. Вот тогда я и подумал, что мне, возможно, спустя время, и удастся добиться ее расположения. А почему бы нет? — сказал я себе, — ведь она, по сути дела, совсем одинока, если надежда на примирение с мужем у нее окончательно потеряна. А я со временем смог бы сделать ее счастливой, приложив для этого все свои старания. И я готов был ждать сколько угодно и если потребуется, свернуть горы на своем пути, но, увы! Еще два дня назад я был счастливым человеком и мечтал о том, что наступит день и я смогу заключить ее в свои объятия.

Эдвард Гирд внезапно умолк, и Ретт увидел перед собой глубоко несчастного, уже немолодого мужчину. Его гнев тут же иссяк, а в сердце забрезжила счастливая надежда с каждой минутой все увереннее пробивая себе путь. Ну, в самом деле, за что он может упрекнуть Гирда? Разве он пытался отнять у него Скарлетт? Он только хотел добиться ее любви, от чего он, Ретт, сам же и отказался! И такой поступок нельзя было назвать бесчестным. А все его злобные вспышки, которые владели им до этой минуты, были результатом страха за возможность вновь ее потерять! Но теперь! Ретт снова взглянул на своего соперника, на этот раз испытывая жалость. — Хотел, но как видно ничего не добился, — подумал он. — Скарлетт отрезала все пути к его желанной цели.

— Ну, так вот, мистер Батлер, — сказал Эдвард Гирд, после минутной паузы, и снова умолк, глядя на переменившееся лицо Ретта.

— Я Вас внимательно слушаю, мистер Гирд.

— Да я, собственно, уже все сказал, что Вы еще хотите услышать? То, что она любит только Вас? То, что она безмерно страдала в Новом Орлеане, когда вспоминала о Вашем медовом месяце, проведенном здесь? То, что Вы лишили ее возможности испытать счастье с кем-то другим? Вы это хотите услышать? Или Вы хотите, чтобы я поздравил Вас с тем, что Вы, наконец, оценили свою жену и поняли, что она нужна Вам, и я теперь должен назвать Вас счастливым человеком потому, что она все еще не разлюбила Вас? Вы это хотите услышать?

— Я хочу услышать, что Вы меня пригласите сейчас на ужин, мистер Гирд, потому, что я чертовски голоден, а если еще и предложите переночевать, так я буду Вам крайне признателен, ведь в гостинице к этому часу уже не найдется ни одного свободного номера.