Заграбастать его со всеми потрохами в свои прелестные цепкие лапки, да еще и за мой счет! Да, это Скарлетт, и этим все сказано!

— Так что, Уэйд, вы теперь не занимаетесь с Фердинандом?

— Занимаемся, но гораздо реже, а сейчас, когда мама уехала, у него совсем не хватает на это времени.

— Надо думать!

— Дядя Ретт, а Вы надолго приехали?

Ретт посмотрел на ребенка и увидел в его любящих кротких глазах немую надежду.

Он встал, подошел к камину, на котором стояла хрустальная пепельница и аккуратно затушил в ней сигару, а потом подошел к мальчику и озорно потрепал его волосы.

— Я приехал надолго, Уэйд, на очень, очень долго!

И тут он вспомнил о велосипеде, который оставил за порогом, когда звонил в колокольчик и который еще до сих пор стоял там.

— И ты знаешь, Уэйд, я ведь привез тебе подарок. А ну-ка, угадай, что я купил?

Заинтересованный взгляд мальчика упал на чемодан, который выглядывал из прихожей в гостиную одним своим краем. Что мог привезти ему отчим в этом тяжелом чемодане. — Все что угодно, но только не обещанный велосипед, о котором он мечтал и который уж точно нельзя было запихнуть даже в такой большой чемодан.

Он смущенно пожал плечами.

— Ну, я не знаю, дядя Ретт, наверное, какую-то игрушку.

— Да, игрушки я тоже привез, но только не для тебя, а для Эллы, и они как раз лежат в моем чемодане, на который ты только что посмотрел. А свой подарок, Уэйд, ты найдешь за дверью.

Мальчик посмотрел на Ретта как на волшебника, готового сиюминутно одним взмахом своей палочки совершить чудо и в его глазах засветилась надежда.

— За какой дверью, дядя Ретт? — взволнованно спросил он, ничего не понимая.

— За входной! Я оставил там твой подарок, чтобы сделать тебе сюрприз! А ну-ка сбегай посмотри что там!

Уэйд опрометью бросился к двери, чуть не сбив с ног Джимма, который как раз в это время вносил в гостиную чемодан хозяина, и спустя минуту до Ретта донесся счастливый возглас мальчика.

— Велосипед! Велосипед!

После обеда, который ему пришлось провести в обществе с детьми, Ретт решил немного вздремнуть, чтобы скоротать время до прихода Фердинанда, приказав Порку разбудить его сразу же, как только гувернер появится. И старый слуга, хлопотливо суетившийся вокруг своего хозяина во время обеда, тут же поспешно окликнул Эмили и приказал ей постелить в комнате мистера Ретта.

— Не надо, Эмили, я прилягу в спальне миссис Скарлетт. — Сказал Ретт девушке, явившейся на зов Порка.

У Эмили от этих слов округлились глаза, а Порк, от удивления выпятил свою нижнюю черную губу как обезьяна и чуть не уронил поднос с тарелками, который держал в руках.

Все слуги в доме давно привыкли к тому, что их хозяева уже много лет спят раздельно, догадываясь о тайной, холодной войне, царившей между ними, и заявление Ретта о том, что он намерен не только войти, но и лечь спать в комнате жены, не могло не шокировать их своей неожиданностью. А Ретт, глядя на их удивленные лица, сделал вид, что ничего не заметил и преспокойно отправился в ванную комнату, улыбаясь себе в усы.

Он вошел в спальню Скарлетт и прежде чем лечь в постель, окинул эту недоступную для него столько лет комнату жаждущим взглядом человека, невостребованные чувства которого дали о себе знать. Здесь, в этой комнате все принадлежало ей, его Скарлетт, здесь каждый предмет хранил ее след, а воздух был наполнен ароматом ее тела, волос, губ… Обуреваемый жаждой встречи и не получивший того, чего хотел, он не мог не придти в эту комнату.

Скарлетт! Любимая! — Кричало его истосковавшееся сердце, а глаза жадно вбирали в себя каждую мелочь, каждый предмет, которого еще совсем недавно касалась ее рука. Он подошел к трюмо, где Скарлетт обычно приводила себя в порядок и опустился на стул. И тут же всевозможные шпильки, расчески, заколки, и другие мелкие предметы женского туалета, которые Скарлетт хранила в небольших выдвижных ящичках своего трюмо, впервые предстали перед ним в полной своей откровенности.

Массивная малахитовая шкатулка с резным затейливым орнаментом, в которой хранились ее драгоценности, стояла на подзеркальном столике трюмо, а рядом с ней красовался небольшой флакон розовой воды из зеленого стекла и совсем маленький квадратный флакончик духов, тех самых, что когда-то ему так нравились. Он взял флакончик с духами и вдохнув их аромат, закрыл глаза от удовольствия.

Надо же, а Скарлетт не изменяет своим вкусам! — подумал он, и еще раз вдохнул из флакончика, прежде чем поставить его на место. Затем он придвинул к себе шкатулку, подумав о том, что сейчас, разглядывая драгоценности Скарлетт, постарается вспомнить, что и к какому платью она когда-то надевала. Он открыл тяжелую крышку и тут его внимание привлек небольшой розовый конверт, который среди всего прочего почему-то находился в этой шкатулке. Он взял его в руки и сразу же взглянул на графу адресат, увидев адрес Эдварда Гирда из Нового Орлеана, и тут же почувствовал, как у него бешено заколотилось сердце. Он моментально вытащил письмо из конверта и начал его читать, машинально приложив руку к сердцу, чтобы унять его бешеный стук.

Так вот в чем дело! Значит, Скарлетт уехала в Новый Орлеан к этому типу! Его руки стали липкими от пота и на лбу выступила испарина. Он вспомнил Гирда и усмотрев в нем сильного соперника, запаниковал.

Боже мой, что же делать?!

'Я так и вижу Вас на этом карнавале царицей Клеопатрой в белом хитоне с длинным голубым шлейфом', - перечитал он еще раз строчки, поразившие его в самое сердце.

Я убью его! Я немедленно поеду туда и убью его, если только он посмел к ней прикоснуться! Вторую неделю, Джимми сказал, что Скарлетт находится там уже вторую неделю! Неужели я опоздал! Скарлетт! Нет!

Он резко вскочил со стула и в бешенстве отпихнул от себя шкатулку, так, что она с грохотом ударилась об один из выдвижных ящичков и из нее посыпалось содержимое, раскатываясь по всему столу. Он схватил конверт вместе с письмом и выбежал из комнаты.

— Порк! Порк!

Слуги в это время обедали на кухне, и Порк, услышав тревожный, взволнованный зов хозяина, шустро выскочил из-за стола.

— Что случилось, мистер Ретт? — спросил он у Ретта, спускавшегося с лестницы.

— Порк, вели немедленно заложить карету, я уезжаю!

— Но, мистер Ретт, экипаж ведь не на месте, его взял Фердинанд.

— У нас в доме что, всего только один экипаж имеется?

— Нет, но миссис Скарлетт выезжала только на этом, а другие не трогала, так может они и не исправны, старые-то?

— О, господи! Мне что уже и до вокзала добраться не на чем?

— Может запрячь старую двуколку миссис Скарлетт, она-то легка на подъем!

— Вели запрячь двуколку и побыстрей!