— Что сие будет? — спросил он, и вопросительно уставился на молодого человека.
— Давай покажу, что сие есть. — Молодой человек снова выхватил банки из рук Никиты, после чего передал одну из них Марийке.
— Марийка, держи! Давай-ка покажем им, что сие есть и попьем, наконец, водички. Ты, конечно, если хочешь, можешь и им для пробы оставить, а я только спасибо скажу, что напиться позволили.
Алексей, не долго думая, откупорил кока-колу, а потом, на глазах у изумленных стрельцов, одним махом опрокинул содержимое банки себе в рот.
Марийка же, чтобы задобрить строгих блюстителей порядка, открыв свою баночку, только пригубила приятный прохладный напиток, а потом любезно протянула его Никите.
— Нате, вот, испробуйте.
Никита с опаской принял зеленую баночку из рук девушки, и, прежде чем отхлебнуть из нее, понюхал.
— Да, ты не бойся, дядька, пей. Это зело вкусно!
Никита осторожно преподнес банку к губам и сделал несколько глотков, после чего передал ее Ивану. Тот тоже отхлебнул, да так неумело, что облил себе бороду.
— Это что ж за напиток таков? — спросил у Марийки Никита.
— Спрайт называется — горделиво приосанясь, ответила ему девушка.
— И откуда ж он у вас взялся?
— Да, вот, только что на базаре купили, у какого-то купца иноземного.
— А деньги где взяли, поди, дорого стоит-то? — лукаво заметил хитрый стрелец.
— Тятя дал! — Марийка запустила руку в карман, вытащив несколько монет. — Вот и еще даже остались.
— Ох и брешешь ты, девка. — Никита потряс пустой банкой перед носом Марийки.
— Я сей базар по три раза на день обхожу, и всех купцов иноземных поименно знаю, и сего предмета ни у кого из них не узрел ни разу!
— А тот, может какой заезжий. — Попыталась Марийка выйти из ситуации победителем.
— Их, дядя, вон сколько ноне по Москве-то катается.
— Ты мне голову не морочь, коль ничего не смыслишь в торговле, и не ведаешь, что ни одного заезжего так просто к базару никто не допустит.
Марийка растерялась под колючим взглядом стрельца, и скромно опустив голову, замолчала.
— Ну, вот что! — обратился Никита теперь уже к ним двоим.
— Этого я покуда заберу, уж больно он подозрителен, я вообще думаю, что никакой он не крестьянин. Сведу-ка я его в приказ, а уж там пусть с ним и разбираются, кому следует.
— Что ты, дяденька, нельзя его в приказ-то! — испуганно воскликнула Марийка.
— Это по какому такому праву нельзя?
— Дяденька, отпусти нас! — взмолилась Марийка. — Он особый человек, не такой как мы, нельзя его в приказ.
— Вы только посмотрите на нее! — Никита возмущенно ухмыльнулся.
— Это какой же он особый, а?
— Он… — Марийка запнулась. — Он божий человек.
После этих слов Никита, а следом за ним и Иван громко рассмеялись.
А Алексей, глядя на них, отчаянно хлопнул себя по коленям.
— Ну и дурак же я! И почему было не взять у Игоря газовый пистолет!
Марийка заплакала и снова стала умолять Никиту, чтобы он их отпустил.
— Не реви, — строго повелел ей неумолимый стрелец. — Тебя я покуда держать не стану. Коль не придумала, что Никиты ты Куренцова холопка, отправляйся к нему, да поведай, чтобы тот в приказ явился, а там уж мы все и выясним.
Марийка заплакала еще громче.
— Тятя сказал, что Никита Михайлович, может, в Тверь подался, а коли он уже уехал?
Никита задумался.
— Ну, коль его на месте не будет, пусть придет какой-нибудь человек от него, да только такой, которого в приказе знают. Поняла?
— Поняла, — ответила сквозь слезы несчастная девушка.
— Эй, ты, божий человек, — обратился Никита к Игорю.
— А ну пошли!
— Никуда я с вами не пойду! — упрямо ответил тот и уселся на траву.
— Коль не пойдешь, силком поволочем, а вместо приказа направим прямиком в пытошный застенок.
Марийка побледнела и подбежала к Алексею.
— Не противься ему, Алеша, иди по хорошему. А я что-нибудь придумаю.
— Отправляйся к Игорю, — прошептал ей на ухо молодой человек, — и чем скорей, тем лучше. Придумаете что-нибудь вместе.
И он, после этих слов неохотно поднялся с травы и подошел к стрельцам.
— Ну, что, законники, ведите! — сказал, ухмыльнувшись, и поднял с земли свою котомку.
ГЛАВА 9
Как только выяснилось, что ни Валерия ни Настя никогда не готовили уху, и теперь, когда реальность предоставила им такую возможность, обе они не имели понятия как с этим справиться, поварскую миссию пришлось взять на себя Игорю и Борьке. Девушки же принялись за поиски хвороста и дров, а потом отправились за водой к роднику, который по пути показал им Борька.
— Ах, какая потрясающая поляна там, за березовой рощицей, — воскликнула Валерия, как только они доставили воду старательным поварам.
— И какая жалость, что нет Алешки, нам бы с ним сейчас в самый раз порепетировать на такой полянке.
— Так репетируй пока одна, — посоветовала подруге Настя. — Думаю, тебе это не повредит.
— И в самом деле, — согласилась Валерия. — Я, пожалуй, этим займусь, если никто из вас сейчас во мне не нуждается. — И она вопросительно взглянула на Игоря.
Молодой человек улыбнулся.
— Мы в тебе очень нуждаемся, но в данный момент ты свободна как ветер!
— Ну и отлично! — обрадовалась Валерия, и через несколько минут, на неописуемое удивление Борьки, превратилась в длинноногую нимфу в короткой юбчонке, тут же сконструированной из крестьянского подъюбника. На голове ее красовалась сиреневая лента, обрамляющая лоб и туго завязанная узелком на затылке, так туго, чтобы удержать наушники, которые она тут же и нацепила, а на груди, вместо бус появился плеер, висящий на коротких проводах, которые были надежно пристегнуты к лямкам ее спортивной футболки обычными булавками.
— Всем чао! — Валерия, одарив присутствующих воздушным поцелуем, с легкостью, сравнимой разве что с полетом невесомой стрекозы, через минуту скрылась за высокими ветвистыми березками.
Ребятам же потребовалось не более получаса, чтобы разделаться с рыбой и вскоре она уже аппетитно поблескивала своими переливчатыми брюшками в аллюминевом котелке.
Настя расстелила плед немного поодаль от костра и, прикрыв глаза, попыталась вздремнуть, однако, через некоторое время, аппетитный запах ухи, пикантно приправленный душистым зеленым лучком, вывел ее из терпения.
— Все, я ухожу! — воскликнула она, вскочив на ноги.
Игорь удивленно вскинул на нее глаза.
— Куда?
— Куда — нибудь прочь от этого запаха, иначе он сведет меня с ума, и я на ваших глазах примусь
