— Отлично. А кто поедет на встречу?
— Я думаю, на встрече желательно присутствие твоих друзей. Но, естественно, в минимальном количестве. Они помогут обосновать целесообразность той акция, которую мы совершили.
— Нет проблем. Я думаю, они будут рады посетить Сицилию.
— Тогда оповести их, пожалуйста, о завтрашнем вылете в Палермо.
Дон Карло медленно затушил в пепельнице выкуренную сигару.
Феликс с друзьями, благополучно отправив своего драгоценного пленника в Америку на грузовом самолете, принадлежащем компании японского клана «Черный лотос», отдыхал в уютном ресторанчике близ Площади Испании. Вместе с ним помимо Сэмэна и Яшидо за одним столом сидели два пригласивших их в ресторан итальянца из семьи Дженовезе. Это были двое очаровательных малых.
Один — невысокого роста, толстый, с лысой головой, небольшими озорными глазками и вечно улыбающимся ртом напоминал мячик. Звали его Тони, и родом он был из Флоренции.
Джани из Пизы разительно отличался от своего товарища и закадычного друга высоким ростом, худобой и пышной шевелюрой, стянутой сзади в пижонский хвостик.
Друзья вечно о чем-то спорили. Вот и в данный момент они отстаивали извечный вопрос превосходства своих городов друг перед другом. Яшидо переводил их спор своим русским друзьям, и их это веселило.
— Между прочим, у нас во Флоренции, — разорялся взмокший Тони, — в отличие от вашей галимой Пизы разных шедевров этой, как ее, эпохи Возрождения, чуть ли не треть мировых запасов. Мне сосед- историк рассказывал.
— Плевал я на твоего историка, — огрызался Джани. — Если хочешь знать, Пиза — самый древний город на побережье Европы.
— Ой, ой, ой, удивил! — качал головой флорентиец.
— Да, к твоему сведению, Пиза — это древнейший морской порт и центр морских сообщений. Так-то вот, толстяк.
— Моя Флоренция, — не унимался Тони, — вся состоит из бесчисленного количества дворцов. Весь город, как музей под открытым небом. У нас и «Рождение Венеры» Ботичелли, и «Давид» Микеланджело, и вообще, длинный ты жердь, в моем городе произведений искусства как звезд на небе.
— Да у нас одна Падающая башня всех ваших произведений стоит.
— Пизанская башня?! Ха-ха! Она того и гляди рухнет. И не видать вам больше туристов, как своих ушей. И денег, которые они приносят вашему городишке.
— Не волнуйся, восемь сотен лет простояла и еще простоит.
— Конечно, ведь рассказывают, что вы, безумные пизанцы, ее по ночам поддерживаете, чтобы не упала. То-то, я думаю, что ты на той неделе такой изможденный из Пизы приехал. Я сначала решил, что ты ночи в объятиях знойных женщин проводил, поэтому и высох весь, а ты на самом деле все ночи свою падающую колокольню поддерживал, — покатился со смеху Тони.
— Слушай, ты, весельчак! — хотел что-то резкое возразить своему приятелю Джани, но его речь прервал мобильный телефон.
Джани взял трубку и, коротко поговорив, сказал, обратившись к Яшидо:
— Звонил Джино. Он ждет нас в машине возле церкви Тринита дель Монти.
Компания, рассчитавшись за стол, вышла на Площадь Испании и, минуя фонтан «Лодочка», поднялась по знаменитой лестнице, которая вместе с Площадью Испании уже более двух веков является центром притяжения всех посетителей Рима. Многие великие люди, такие как Гете, Байрон, Стендаль, Бальзак и Ганс-Христиан Андерсен, жили некогда здесь в близлежащих домах.
На этой лестнице однажды провели показ мод ведущие модельеры мира. Но некоторые манекенщицы подвернули ноги на ступеньках, так как спускаться по ним на высоких каблуках было чрезвычайно неудобно. Аналогичный проект повторять не стали.
Поднявшись наверх, Феликс и его спутники увидели у церкви Тринита дель Монти белый лимузин «Линкольн» и поджидающего около него Джино, который облокотился о капот и щурился от солнца.
Джино рассказал Феликсу и его спутникам о разговоре с доном Карло, и они тронулись в путь, чтобы собрать вещи для предстоящей поездки в Сицилию.
Прибыв в Сицилию, Феликс ощутил приятное волнение, оказавшись на родине знаменитого крестного отца дона Вито Корлеоне, героя произведений любимого им писателя Марио Пьюзо.
Из аэропорта в Палермо они устремились на северо-запад Сицилии, в находящийся неподалеку небольшой город Трапани. Дорога пролегала среди холмов, покрытых виноградниками и оливковыми рощами, залитыми ярким солнечным светом.
Не доезжая до Трапани, машины свернули вправо, в сторону побережья Тирренского моря, и ровно через полчаса перед ними предстала старинная усадьба, расположенная на невысоком холме, в окружении оливковых деревьев и кипарисов.
Здание было построено еще в конце прошлого века и поражало своей основательностью. Старинные чугунные ворота отворили два сицилийца в просторных белых рубахах, черных жилетах и национальных головных уборах. У одного парня через плечо был перекинут автомат УЗИ, у другого за спиной виднелся старинный сицилийский обрез, называемый «лупара». Видно, он достался его хозяину еще от деда.
Сообщив что-то по рации, охранники пропустили кавалькаду, состоящую из трех машин, во внутренний двор, мощенный тесаным камнем. По лестнице навстречу гостям спустились трое сицилийцев. Один из них — пожилой человек со шрамом через все лицо — радостно обнялся с доном Карло.
— Рад приветствовать тебя, дон Карло, в родной Сицилии.
— Рад и я тебя видеть, дорогой Сержио.
— Как добрались к нам?
— Спасибо, хорошо. Как у вас дела? Как здоровье дона Сальваторе?
— Спасибо, у нас тоже все хорошо. Дон ждет вас на террасе. Прошу.
Гости поднялись по лестнице за сицилийцами и, минуя темный коридор, вышли на большую террасу с колоннами, увитыми плющом. Там, на кресле-каталке, в окружении четырех помощников их ждал легенда сицилийской мафии дон Сальваторе Локассио.
Это был древний старик с совершенно седой головой и лицом, изрезанным сетью глубоких морщин. Поблекшие от времени глаза внимательно смотрели на гостей, а уголки тонких губ слегка приподнялись в подобие доброжелательной улыбки.
Несмотря на жаркую погоду, на нем был теплый жаккардовый свитер, а ноги укрыты теплым байковым одеялом. Джино отметил про себя, что старый дон чем-то похож на его крестного дона Фрэнки, только выглядит старше.
Карло Дженовезе первым подошел к старому дону и, поцеловав его руку, вежливо поздоровался с ним:
— Здравствуйте, уважаемый дон Сальваторе. Чрезвычайно рад вас видеть живым и здоровым.
— Я тоже рад тебя видеть, дорогой Карлито. Очень приятно, что ты вспомнил о старике и навестил меня. А то молодежь нынче редко вспоминает о стариках. Хорошо, мой мальчик, что ты приехал ко мне в гости.
«Мальчик» — шестидесятипятилетний дон Карло — еще раз вежливо поцеловал руку Сальваторе Локассио.
— Я бы хотел представить вам, дон, людей, которые со мной прибыли. Это — Джино Кастелано, крестник Фрэнка Дженовезе.
Джино подошел к старику и прикоснулся губами к его дряхлой руке.
— Это — наш друг из России, зовут его Феликс Ларин. А это — наш японский друг Яшидо Акиямо.
Молодые люди вежливо поздоровались со старым доном.
Сальваторе Локассио внимательно оглядел представленных ему людей и сказал:
— Рад приветствовать наших гостей на Сицилии. Дорогой Карлито, я уже очень стар и ценю каждую дарованную мне Богом минуту больше, чем золото и бриллианты. Поэтому просил бы тебя подробно рассказать мне о вашем конфликте с семьей Гамбино, не отвлекаясь на разную формальную мишуру.
Дон Карло подробно изложил старику все, что знал, и попросил Джино Кастелано дополнить то, что ему еще известно по этому делу.
